История одного эльфа. В плену. И после - стр. 32
Хмыкнув, Колтур откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди.
— Там были только женщины?
О, Светлоликая! За что? До этого вопроса Фаю казалось, что чаша его унижений переполнена, что падать ниже просто некуда. Он ошибся. Невольно эльф посмотрел в толпу, сидящую на деревянных скамьях, и отыскал взглядом отца своей предательницы-невесты. Меливинг брезгливо кривил губы. С таким лицом давят насекомых, вызывающих гадливость. На собственного отца Фай взглянуть не осмелился.
— Молодой воин, отвечай, когда к тебе обращаются старейшины.
Сгорбившись, Фай все-таки потянулся к стакану на столе, но сделал это слишком неуклюже, и вода выплеснулась на пол. По ушам ударил звон разбившегося стекла.
— Только женщины?
— Нет. — Фай смотрел на крупные осколки у своих ног, блестящие в луже воды. Ропот, пронесшийся по залу, заставил его сильнее вжать голову в плечи. Даже под угрозой смерти Фай не поднял бы сейчас лицо, скрытое спасительной ширмой длинных волос.
Теперь все знают, что с ним творили в лагере врага. Эллианна, Меливинг, его родители. Завтра тошнотворные подробности его плена облетят весь «Воль’а’мир», а через неделю в королевстве не останется ни одного эльфа, незнакомого с этой историей. На Фая станут показывать пальцами. Женщины при виде него будут торопливо переходить на другую сторону улицы.
Изгой. Теперь он изгой. Хуже грязи под ногами.
Возвращая его из мыслей в реальность, Колтур кашлянул в кулак. Свидетели галдели, переговариваясь, и ради собственного спокойствия Фай старался не прислушиваться. Слезы собирались каплями на подбородке и падали на тыльную сторону ладоней. Пальцы судорожно сминали на коленях ткань штанов.
Умереть. Отчаянно, остро захотелось умереть. Прямо здесь, на месте. Чтобы его, сидящего на этом стуле, поразило молнией.
— О, Светлоликая! — Гул голосов неожиданно перекрыл рев Меливинга. — И ты, падаль недостойная, после всего посмел явиться в мой дом и сделать предложение Эллианне! Моей дочери! Чистой, целомудренной деве!
Фай почувствовал, как вверх по пищеводу поднимается едкая желчь, и крепко стиснул зубы, чтобы не опозорить себя еще больше. Куда уж больше!
— Фай, — тон судьи вдруг стал подозрительно мягким, даже ласковым. — Почему ты не сопротивлялся? Почему позволил им творить с тобой такие ужасные вещи?
— Они держали нож у моего горла, — простонал Фай, не в силах остановить начинающуюся истерику.
— Значит, у тебя была возможность все это прекратить. — В голосе Колтура снова прорезались стальные нотки. — У тебя была возможность остановить свои мучения. Одно резкое движение вперед — и ты был бы избавлен от позора, но предпочел развлекать врагов своим телом.