История одиночества - стр. 20
– Не бойся, – наконец ответил я. – Тут хорошо. Наверняка.
– Чего ты заладил? Кого ты хочешь убедить, меня или себя?
– Просто хочу помочь.
– Похоже, ты большой оптимист, да?
– Думаешь, тебе здесь не понравится?
– Нет, – резко сказал он. – Я тут чужой. Мне здесь делать нечего.
– Тогда зачем приехал?
– Потому что здесь безопаснее, – после долгого молчания проговорил Том.
Больше он ничего не сказал. Мы отвернулись каждый к своей стенке, но от возбуждения и мыслей я еще с час не мог уснуть и потом вдруг услышал, что Том плачет, уткнувшись в подушку; я хотел подсесть к нему и успокоить, сказать, что все будет хорошо, однако не решился.
– Ну что, договорились? – спросил архиепископ Кордингтон. – Попробуешь?
Я покорно вздохнул:
– Коль вы этого желаете…
– Молодец. – Архиепископ положил тяжелую руку мне на колено. – Помни, это не навечно, и не тревожься. Всего несколько лет. А потом я верну тебя в твою школу, обещаю.
– Правда? – обнадежился я.
– Слово чести, – улыбнулся архиепископ. – Может, получится скорее. Как только все рассосется.
– Я не понял. Рассосется – что?
Архиепископ замялся.
– Вся эта проблема с заявками. Новые кадры появятся скоро, к бабке не ходи. И тогда ты вернешься в Теренур. Окажи мне услугу, Одран, пригляди за этим приходом, а там не успеешь оглянуться, как будешь на прежнем месте. Ну ладно. – Он тяжело встал. – Вынужден тебя прогнать, если только не хочешь послушать жалобы восьми монахинь на плачевное состояние удобств.
– Нет, спасибо, – рассмеялся я.
– Благодари Тома Кардла. – Архиепископ прошел к столу. – Это все он. Да, кстати, как твоя сестра? – Вопрос его остановил меня в дверях. – Ты говорил, она хворает.
– Уже давно. Мы делали что могли, но, видимо, придется определить ее в лечебницу. Та м ей обеспечат уход.
– Прости за вопрос, а что с ней такое?
– Ранняя деменция. Мы наняли сиделку, однако она уже не справляется. Иногда сестра меня узнает. Бывает – и нет.
– Может, и к лучшему, что она не знает о сыне, – проворчал архиепископ. – Обо всей этой его матерщине. Кажется, он тоже с приветом? Где-то я об этом читал.
Я опешил, словно он вдруг плюнул мне в лицо, но архиепископ на меня не смотрел и, похоже, не ждал ответа; он рылся в бумагах на столе, готовясь к приему следующих посетителей. Я молча вышел, прикрыв за собой дверь, в коридоре я встретил восемь монахинь, которые расступились, словно Чермное море, и приветствовали меня идеально слаженным хором:
– Доброго дня, отче.
Вот так вот. Никаких вестей от архиепископа больше не было, но о чем еще говорить, если решение принято. Мне оставалось лишь собрать манатки, невзирая на то что из-под меня выдернули четверть века моей жизни.