История об офортах - стр. 24
Вот какой была Марианна: высокой, светловолосой. Огромные глаза под дугами больших бровей. «Да за одни эти глаза», – подумал Вигдор, а следом внутри заиграл мотив на невесть откуда пришедшую песню Ободзинского «Эти глаза напротив в калейдоскопе дней…»
Если бы он был склонен к большей сентиментальности, то не преминул бы уточнить: «Казалось, она была соткана из воздуха».
Марианна была в строгой одежде. Но даже этот стиль не мог скрыть эту особенную женственность, а отсюда и притягательность.
Отчего и почему Вигдору показалось, что она одинока и тяготится этим? И он был, по сути, прав, ибо именно так случается с людьми творческих профессий, которые живут своим делом и в конце-концов растворяются в нем без остатка. Все время на людях, в общении, во внутреннем диалоге о том высоком, что сжигает изнутри, грызет и не дает никакой возможности переключиться на что-нибудь иное. Внешне – дежурные улыбки, дежурные шутки, дежурные реплики. Все настоящее внутри. Постоянное сопереживание, осмысление художнического пути, почти всегда невысказанного прямо, недоговоренного.
Марианна стояла у портрета «Неизвестной женщины» Грасси, художника восемнадцатого века. «Неизвестная» была хороша собой и, судя по всему, любима в своем времени. Так показалось Вигдору. Она в умилении сложила руки. Взгляд спокойный, пожалуй, даже умиротворенный. Красивое платье, шарф-накидка. Кудри волос падают на плечи. Улыбка? Нет, пока еще только ее предтеча. Огромные глаза…
Селена уже здоровалась с Марианной и уже представляла Вигдора.
– Вигдор, какое интересное имя, а я, по правде говоря, думала, что это писательский псевдоним.
– Марианночка, вы читали его сочинения? – удивилась Селина. – Вигдор, я начинаю по-другому оценивать твое творчество.
Вигдор, чуть смущаясь, пожал плечами.
– Не удивляйтесь моей спутнице, Марианна. Это ее обычный метод сокращать расстояния между людьми. Рад, если мои книги пригодились.
– Я читала последнюю, о Лесовске. Знаете, там столько всего, и столько неожиданно нового.
– Да, Марианночка, он такой у нас, писатель. Пол-жизни в архивах провел. Не бережет себя.
– Селина, ну что ты такое рассказываешь, Марианна еще подумает, что компания постоянно без руля и без ветрил. Не превышай полномочий, здесь все-таки храм искусств, а не комната переговоров.
– Не смешно, Вигдор, совсем не смешно. Только природное чувство юмора не дает мне обидеться на тебя. А вам, Марианночка, спасибо, что согласились встретиться и помочь нам.
– Меня благодарить совершенно не за что. Рассказывать о художниках моя работа. Тем более для Вигдора Борисовича. Его книги совсем по-другому рисуют города.