История о краже. Защитник. Том 2 - стр. 26

– Прости, Майяри, я погорячился, – Шидай осторожно прикоснулся к локтю девушки, но та резко отстранилась. – Я выбрал неправильные слова. Я понимаю, о чём ты говоришь. Я прожил долгую жизнь и измерил дно не одной ямы. Поверь, не все люди ленивы. Есть те, кто готов веками вытаскивать тебя, а потом ещё и тащить на своей спине.

– И их тоже вытащили, – Майяри, погружённая в собственное отчаяние, совершенно не замечала попыток Шидая приободрить её. – Деший!

Перед её глазами предстали Арон и Рена. Арон более молодой, совсем юный, а Рена – рыжекудрая очаровательная малышка. Майяри никогда не видела их такими, но возбуждённое воображение услужливо нарисовало их образы. Они потерянно жались друг к другу, смотрели с болью и отчаянием. Они только что пережили несправедливую утрату и не знали, как справиться с этим. И перед ними появился ласково улыбающийся Деший, который и заключил их в свои объятия.

– Господин Шидай, вы можете себе представить, насколько близким может стать тот, кто помог тебе выбраться из пучины отчаяния?

– Могу.

– Я бы умерла за этого человека, – выдохнула Майяри. – Я бы приняла за веру каждое его слово. Деший стал их единственной поддержкой. Поддержкой сильной, крепкой, нерушимой. Арон и Рена же не имели близких отношений с кем-то ещё после гибели близких. Деший был единственным, кто оказался рядом. И он говорил им то, что должно быть правильным и справедливым. Они ведь действительно до конца верили, что поступают так, как нужно.

– Майяри, – тихо позвал Шидай, и девушка вздрогнула, словно бы просыпаясь.

– Простите, – закрыв лицо ладонями, она откинулась на подушку. – Вы ни в чём не виноваты, господин Шидай, а я на вас так…

– Нестрашно, – лекарь опять прикоснулся к её локтю, и в этот раз девушка не стала вырываться.

– Просто я могу их понять, – голос Майяри прозвучал глухо. – Я была в таком же положении. Мне было десять, когда единственного моего близкого изувечили и выбросили.

Глаза Шидая распахнулись, а лицо выбелилось.

– Я ненавидела. Я дико, ужасающе сильно, до сумасшествия их ненавидела и мечтала отомстить! И мне было плевать на цену. Я была готова убивать невинных, лишь бы они мучились. Если бы мне пришлось убить тысячи невинных, чтобы стереть этих тварей с лица земли, я бы убила! И знаете, почему я не отомстила? Потому что меня некому было поддержать. Не было никого, кто бы сказал, что моя мечта о мести правильна. Меня окружали только враги, у меня не было ни одного единомышленника, зато врагов было много, и они были сильны и умны. Мысли о мести я оставила только через семь лет и то потому, что устала мечтать об этом и поняла, что слишком слаба. И я стала мечтать о более доступном – о свободе.