История о краже. Месть прошлого. Том 3 - стр. 110
Шидай тоже об этом подумал и ещё сильнее притиснул к себе девчонку.
– Пей давай, – со вздохом велел он, и Майяри послушно выпила чашу до дна.
Боль, свернувшаяся внизу живота, распустилась, растеклась, и наступило облегчение. Как это обычно бывало в моменты расслабления после мучений, Майяри преисполнилась благодарности. Не к кому-то конкретному, а к миру в целом. И смягчилась. Смягчилась и вновь усовестилась. Вот было у харена всё хорошо – ну почти, – а появилась она, и он теперь влюблён в неё. Осознавать себя причиной чужих страданий было неприятно.
– Мне очень жаль, что харен в меня влюбился, – виновато пробормотала она. – Я правда не добивалась этого специально.
– Балда, – Шидай фыркнул от смеха и потрепал её по волосам. – Нашла о чём сожалеть. Это уже не твоя вина. Но всё же надо быть немного бережнее с теми, кто тебя любит. Они, видишь ли, уязвимы перед тобой.
Жаль только, что к нему понимание этой истины пришло только со страшными потерями.
– Ладно, давай спать.
Спрашивать девчонку о самочувствии он не стал. Обезболивающее зелье, добавленное в питьё, уже должно было подействовать. Чего уж смущать неделикатными расспросами?
Ночью Шидай проснулся, ощутив тычок в бок, и обнаружил, что приползшая Майяри завинчивается головой под его подмышку. В груди невольно разлилась нежность, но мужчина, ласково потрепав девушку по волосам, всё же развернул её в обратную сторону.
– Ползи уж к Ранхашу.
Спящая несколько минут полежала неподвижно, а потом всё же подкатилась к ближайшему источнику тепла – к харену. Но если бодрствующий Ранхаш очень хотел держать её в своих объятиях, то спящий ещё не привык спать с кем-то рядом, и оборотень, поморщившись, попытался повернуться к ней спиной. Не вышло. Жаждущая тепла девушка всё-таки забралась на него, и мужчина покорно замер.
– Детёныши.
Улыбающийся Шидай прикрыл глаза, но почти сразу же открыл их, ощутив, как вверх по бедру ползёт чья-то рука. Уже без улыбки взглянув на блаженное лицо Викана, лекарь сбросил наглую конечность со своей ноги и тщательно подоткнул «племяннику» одеяло. Тот поворочался, поворочался и повернулся к Ирривану.
В Жаанидый путники прибыли только к полудню пятого дня. Причин торопиться не было, так зачем выматываться? Тем более и Майяри, и Ранхаш всё ещё имели сероватый цвет кожи и болезненный вид, но это не мешало им обмениваться одобрительно-восторженными взглядами. И если со стороны Ранхаша восторг был неприкрытым, то Майяри сама не осознавала, что в её настороженно-испуганных глазах мелькает робкий интерес. Но она всё же была достаточно честна, чтобы признаться хотя бы себе, что харен точно не вызывает у неё отторжения, как, например, в своё время муж. Спокойный, рассудительный, молчаливый… Даже когда он обнимал её во время полёта или сна, Майяри не ощущала липкой грязи домогательств. Нет, его руки не лежали спокойно на месте, они смущали её, вгоняли в краску, заставляли гореть, но казалось, что он всего лишь её успокаивает. Или себя успокаивает.