История о краже. Лгунья. Том 1 - стр. 28
Шум тогда среди местных поднялся такой… Если у кого и оставалась настороженность в отношении Майяри – ну а вдруг девушка из тех лиходеев, что посевы на болотах жрут и топчут! – то тут недоверие окончательно исчезло и девушку полностью приняли. Она сама иногда шутила, что болота признали её своей.
Всю зиму и весну Майяри в сопровождении тройки мужчин ходила по гава-ыйским деревням и являла жителям божественное чудо. Ей даже было неловко, что они считали её приближенной к богам и одарённой их благодеянием, хотя на самом деле ей просто силы некуда было девать. Но вместе с тем девушку посещало робкое, радостное, малопонятное ей чувство: её радовало само общение с садовниками, она тянулась к ним, частенько заворачивала в деревни, хотя необходимости не было, не избегала неожиданных встреч… Всего этого раньше в её жизни не было.
Вот и сейчас, завидев впереди ворота, Майяри испытала всплеск радостного воодушевления, почти позабытого за последние три месяца. Желудок одобрительно заурчал, и девушке почудился запах жареного мяса, хотя витать он тут не мог. Тошкан, услышав этот голодный звук, хохотнул и погладил себя по животу.
– Щас бы мятой абдарики и жирный кусок мяса… – мечтательно протянул он.
Майяри и поморщилась, и сглотнула одновременно: мясо она ела не так часто, а вот абдарику почти каждый день. Она согласна и просто на кусок мяса. Без всего! Ну, может быть, ещё и на яичко…
У ворот им навстречу попался коренастый бородатый мужик, у которого вместо одной ноги была трёхпалая чешуйчатая лапа.
– О, Майяри! – радостно улыбнулся он. – Давно ты к нам не хаживала, всё с Тошканом где-то маешься. Смотри, сердешная его призадумается… – хихикнув, мужчина игриво погрозил им пальцем.
– Хорош чепуху молоть! – рассердился Тошкан. – Куды собрался?
– Да на Кѐстов погост за травами! А то Ры̀жжа мне ужо всю плешь проела, – как доказательство мужчина снял шапку, но волосы под ней оказались возмутительно густы.
– Чаво? – из-за ближайшего дома вышла высокая крепкая баба. Подперев мощными руками бока, она разгневанно уставилась на мужика.
Тот ощутимо стушевался, но падать в грязь лицом перед Тошканом не захотел.
– Да ты у меня ужо всё разумение вытянула! – по-петушиному взвился он. – Одну утѐшку взял, так взъелась, словно весь погреб вынес!
– Бѐшка, ты меня не зли, – с угрозой протянула Рыжжа, грозя мужику пальцем. Палец был примечательный, когтистый, покрытый чешуйчатой кожей.
Рыжжа, ведущая собственное хозяйство и помогающая овдовевшему брату, защищала своё добро со стойкостью хозяйственного оборотня-медведя. Майяри порой думала, что где-то в предках у той кто-то и был из этой расы. Бешке, тому самому овдовевшему брату, с нравом сестры приходилось мириться. Тянуть в одиночку хозяйство и пятерых детишек было тяжеловато. Но так-то жили они дружно и перепирались только вот по таким пустяками.