История литературы. Поэтика. Кино: Сборник в честь Мариэтты Омаровны Чудаковой - стр. 56

Впрочем, речь об участии русских в сражениях крестоносцев порой заходила. Так, сомнения у историков вызвал фрагмент знаменитой хроники Жоффруа де Виллардуэна, в котором этот военачальник описывал осаду Константинополя в 1204 году. Наиболее яростное сопротивление рыцарям оказала личная гвардия византийского императора, составленная, по мнению Виллардуэна, из англичан и датчан. В третьем томе своей «Истории Крестовых походов» Ж.Ф. Мишо предположил, что речь здесь шла о гвардейцах-«варягах» («les Varanges»), происходивших либо из Дании (версия Ш. Дюканжа), либо из Руси (Новгорода и Киева) (версия К. Мальтбрена)^>32. Комментатор хроники Виллардуэна (в издании 1838 года) медиевист А. Полен Пари был более решителен и констатировал, что во времена французского хрониста «варягами» («Warenges» или «Waregues») ошибочно считали выходцев из Северо-Западной Европы^>33, между тем как элитные войска при византийском дворе состояли из «варягов», пришедших туда из Киева, которые «позднее стали называться русскими»^>34.

Таким образом, и Мишо, и другие французские историки обсуждали участие русских воинов в боевых действиях не на стороне крестоносцев, но против них, при обороне византийцами Константинополя в 1204 году. Понятно, что подобные историографические тонкости Аксаковым и Глинкам были вряд ли известны. Главным адресатом реплики Чаадаева, способным оценить ее парадоксальность, в данном случае был именно Погодин.

16 ноября, когда О.С. Аксакова услышала чаадаевскую реплику о крестовых походах, в 1839 году приходилось на четверг: визит Аксаковой в дом Глинок было частным, поскольку салонным днем Глинкам служил понедельник^>35. Мы ничего не знаем о том, кто еще, кроме хозяев и Аксаковой, слышал реплику Чаадаева (свидетелей чаадаевского рассказа у Глинок едва ли было много), чьи лекции, кроме погодинских, он посетил (было бы соблазнительно предположить, что Чаадаев был и на лекции Грановского – однако эта гипотеза пока верификации не поддается^>36). Важно другое: Чаадаев мог быть совершенно уверен, что до Погодина его замечания дойдут – и Глинки, и Аксаковы были чрезвычайно дружны с историком; вероятно, на такую передачу Чаадаев и рассчитывал.

Какую именно лекцию Погодина мог слушать Чаадаев? В первом семестре учебного 1839/40 года Погодин по три часа в неделю читал «Российскую историю» студентам третьего курса I отделения философского факультета и второго курса юридического факультета – «с древнейших времен до нашествия Монголов»^>37. В «Отчете о состоянии и действиях Императорского Московского Университета» за указанный период специально отмечалось, что «более Профессор не мог пройти потому, что возвратясь из отпуска (заграничного путешествия. – М.В.), начал чтение лекций с Октября месяца»