История литературы. Поэтика. Кино: Сборник в честь Мариэтты Омаровны Чудаковой - стр. 109
>33 Cm.: Pomorska K. The Segmentation of Narrative Prose // Pomorska K. Jakobsonian Poetics and Slavic Narrative: From Pushkin to Solzhenitsyn / Ed. by H. Baran. Durham; London, 1992. P. 22–23.
>34Тынянов Ю.Н. О «Путешествии в Арзрум» // Тынянов Ю.Н. Пушкин и его современники. М., 1969. С. 203.
>35 Ср. замечание М.Н. Виролайнен о том, что в ПВА ощутим «навык отстраненного, отчужденного взгляда на самое себя» (Виролайнен М.Н. «Я» и «не-я» в поэтике Пушкина // Пушкин: Исследования и материалы. СПб., 2003. Т. XVI–XVII. С. 101).
>36 Интертитулы, целиком состоящие из номинативных предложений, как у Пушкина, Ж. Женетт считает отличительным признаком мемуаров (см.: Genette G. Рага-texts: Thresholds of Interpretation. Cambridge, 2001. P. 310).
>37 Об источнике перевода см.: Модзалевский Б.Л., Дондуа В.Д. Запись грузинской песни в архиве Пушкина // Временник Пушкинской комиссии. М.; Л., 1936. [Вып.] 2. С. 297–301.
>38 Ю.Н. Тынянов (см. его комментарии к ПВА: Пушкин А. С. Полное собрание сочинений: В 6 т. / Под ред. М.А. Цявловского. М.; Л., 1936. Т. IV. С. 790) считал двустишье реминисценцией начальных стихов «Черных очей» (1828) П.А. Вяземского: «Южные звезды! Черные очи! / Неба чужого огни!» (Вяземский П.А. Стихотворения. Л., 1986. С. 221). Любопытно, что, поменяв местами определяемые слова и определения в первом стихе «Черных очей», мы получаем «кольцовский» пятистопник, напоминающий знаменитые «Очи черные» (1841) Е. Гребенки. Пушкин впервые использовал этот размер в песне Ксении Годуновой, исключенной из печатной редакции «Бориса Годунова»:
«Что ж уста твои / Не промолвили / Очи ясные / Не проглянули? / Аль уста твои / Затворилися, / Очи ясные / Закатилися?» (VII: 267). Метрической моделью ему, очевидно, послужила народная песня «Как за церковью, за немецкою…», записанная в Михайловском (см.: Рукою Пушкина: Несобранные и неопубликованные тексты / Подгот. к печати и коммент. М.А. Цявловского, Л.Б. Модзалевского, Т.Г. Зенгер. М.; Л., 1935. С. 456). Обращает на себя внимание и метрическая и лексическая параллель с началом поэмы Н.А. Львова «Добрыня»: «О, темна, темна ночь осенняя! / Не видать в небе ни одной звезды…» (Львов Н.А. Избранные сочинения / Вступ. статья, сост., подгот. текста и коммент. К.Ю. Лаппо-Данилевского. СПб., 1994. С. 192). Известно, что два стиха из этой поэмы («Разные народы / Кашу разную варят» [Там же.
С. 201]) Пушкин перифразировал в кавказских путевых записках 1829 г.: «Разные народы разные каши варят» (VIII-2:1028; см.: Клейман Н. «О кашах пренья…» (Опыт текстологического анализа) // Болдинские чтения [1981]. Горький, 1982. С. 101–102). В отличие от всех метрических претекстов, двустишье из ПВА лишено фольклорного колорита и больше походит на начало романса, как у Е. Гребенки. Отметим, что оно входит в эпизод с интертитулом «Грузинская ночь», повторяющим заглавие несохранившейся (и, кажется, неудачной) трагедии Грибоедова.