История культуры повседневности. Учебное пособие - стр. 21

Широкое обращение историков-любителей в регионах России к изучению истории «народной жизни» также повлияло на профессиональных исследователей истории, археологии и этнографии, которые активно начинают свою деятельность по изучению своего края.

В «Истории русской этнографии» А. Н. Пыпина, историографических работах В. С. Иконникова, К. Н. Бестужева-Рюмина, А. С. Лаппо-Данилевского, А. А. Кизеветтера, П. Н. Милюкова уже видны первые попытки обобщения и осмысления отдельных направлений научно-исторической деятельности в русской провинции конца XIX в.^>27 В своих работах историки опираются на тот богатейший материал, который стал результатом деятельности статкомитетов и архивных комиссий по изучению повседневности различных краев и областей России.

Таким образом, на протяжении второй половины XIX в. в России шло формирование краеведческого актива, на плечах которого лежала основная научно-историческая работа. В краеведении «глубинка» представала совершенно новыми красками. Она жила своими большими и маленькими радостями, жила счастливо и бурливо. «Она была не лучше и не хуже, она просто была иной»^>28.

Исторические источники, созданные в российской провинции краеведами в XIX – начале XX вв., – это уже определенная система знаний. К достижениям краеведения этого периода можно отнести: 1) обозначение необходимости изучения и осознания локальной истории и культуры как части большого государства, ведь Россия не только территория в пределах ее центральной части, это обширные географические и культурные пространства; 2) тенденцию разделения истории на государственную и локальную; 3) возникновение вопроса о соотношении провинции и государства, центра и периферии.

Обращение к идее Н. И. Щапова под новым углом зрения появляется в 20-е гг. XX в., в период расцвета краеведения в России. Он ознаменовался открытиями в области археологии, истории искусств. Происходили изменения критериев их оценки, возникла потребность научной общественности в осмыслении разных пластов культурного наследия. Несколько позже заработала методика школы «областных культур» (основатели И. М. Гревс, Н. К. Пиксанов и др.). Эта школа, позволившая уже тогда сопоставить типологически близкие ряды историко-культурных объектов, представляется сегодня как предтеча исторической культурологии. Так, в 1926 г. М. И. Успенский пытается выявить значение областной теории для теории и практики краеведения, главной задачей которого является изучение местных условий в хозяйственных целях. Собственно исторический аспект краеведческих исследований уходит на второй план