История Клуба-81 - стр. 52
На участке, где работал Долинин, около половины операторов котельных были наши. Когда я работал там, в моей котельной иногда собиралось по пятнадцать-двадцать человек, все литераторы, все читают самиздат. У меня возник план: в случае отрицательной характеристики коллектив участка ее опротестует и выдвинет своего общественного защитника. Но для этого нужно было на участке провести профсоюзное собрание. Я встретился с профоргом, который только что занял эту должность, – гнуснейший тип «шестерки» из военных отставников. Он получил удовольствие, узнав от меня, что Чека действует и людей сажает.
Действия Адамацкого возымели результат – отдел кадров поручил составить характеристику руководителю участка И. П. Шкирко, который уважал Долинина за скромность и добросовестность. В итоге в деле нашего коллеги появилась положительная характеристика, которая по прейскуранту советского суда могла смягчить жесткость приговора.
Из записей И. Адамацкого:
26 ноября 1982 года, 16 часов
Приемная УКГБ. Присутствуют: хозяева – Коршунов и Соловьев, гости – Адамацкий, Новиков, Иванов, Драгомощенко, Коровин.
Для начала я зачитываю цитату:
Ю. А. Андропов (на Пленуме ЦК 22 ноября 1982 г.): «Во всех областях экономического и социального прогресса поставлены крупные и в значительной мере новые задачи», «необходимо дальнейшее развитие социалистической демократии в самом широком ее смысле, то есть все более активное участие трудящихся масс в управлении государственными и общественными делами». Помимо клубных проблем, в первую очередь разговор о Долинине. Мы снова повторяем те же доводы, что и прежде: арест и осуждение Долинина – ошибочный шаг в неверном направлении.
Наши собеседники оказывались в двусмысленном положении, когда слышали от своих оппонентов директивные указания своего вождя о «дальнейшем развитии социалистической демократии».
Каждую неделю Адамацкий продолжал звонить Коршунову с одним и тем же вопросом: «Павел Николаевич, когда Долинин выйдет на свободу?» Коршунов вначале не исключал такой поворот событий: «Лично меня это бы устроило». Но вскоре стал говорить, что следствие, скорее всего, затянется. А это значило, что в руках следствия стал накапливаться новый обвинительный материал и психологическое давление на подследственных усилилось.
Из записей Адамацкого:
Коршунов считает, что Долинин ведет себя легкомысленно, говорит больше, чем требуется, а следователь – человек, он должен записывать все.
Наконец дело дошло до связей Долинина с членами клуба.
В. Соловьев позвонил Адамацкому и сказал: «Следствие хотело бы вызвать на допрос ряд членов клуба, но мы убедили следователя ограничиться беседой с вами и Ивановым, привести вас поручили мне. Мы хотим избежать неадекватной реакции ваших товарищей по клубу и еще раз подтверждаем: Долинин проходит по делу, к клубу никакого отношения не имеющего». Из рук Соловьева Адамацкий получил повестку. Через несколько дней Адамацкий ответил на вопросы, заготовленные следствием, ответы были запротоколированы и подшиты к делу Долинина. Относительно меня Соловьев сказал: «Иванов проходит по протоколам допроса Долинина. Пусть мне позвонит. Иначе трудно будет удержать следствие. А так, может быть, поговорим, что-то решим полюбовно».