История Канады - стр. 55
«Дикари говорят, что этот зверь является излюбленным объектом промысла у французов, англичан и басков – одним словом, у европейцев. Я слышал, как мой [индейский] друг однажды в шутку сказал: “Бобр дает все чрезвычайно хорошо; он делает котлы, топоры, клинки, ножи, хлеб; короче говоря, он делает всё“82. Он посмеивался над нами, европейцами, до такой степени обожающими шкурки этих животных и соперничающими за обладание ими; мой друг однажды сказал мне, демонстрируя прекрасный нож: “У англичан совершенно нет рассудка; они отдали нам двадцать таких ножей за одну бобровую шкурку“».
При передаче этой речи отец Ле Жён, без сомнения, допустил некоторые вольности, чтобы заострить внимание на поведении европейских торговцев, однако ясно, что поначалу торговля была очень выгодна для аборигенных народов. К несчастью для них, это продолжалось недолго. К концу XVIII в. западноевропейские производители фетра узнали русский секрет, и наиболее предпочтительной разновидностью меха стал бобровый «пергамент», поскольку он был более высокого качества по сравнению с поношенной бобровой рубахой. К середине XIX в. спрос на эти рубахи очень сильно упал, так что индейским трапперам приходилось ловить больше бобров в обмен на европейские товары.
Пока этот вид торговли существовал, развитый рынок бобровых мехов имел и другие последствия. Впервые европейские коммерсанты смогли специализироваться на мехоторговле, так что к 1580-м гг. она прекратила быть в значительной степени лишь подспорьем для рыбной ловли и китобойного промысла. Такие изменения привели в движение новые экономические силы, под влиянием которых на протяжении последующих двух веков мехоторговля распространилась по всему континенту, сокрушая по пути устоявшиеся порядки индейской Канады.
Ключевая проблема всего пушного промысла изначально заключалась в высокой цене транспортировки мехов из-за огромных расстояний между Канадой и европейскими рынками. Это побуждало купцов к попыткам монополизировать торговлю, чтобы установить наиболее выгодные для себя цены и в то же время обеспечить доставку достаточного количества мехов для поддержания коммерческого успеха. В 1588 г. король Франции пожаловал первую торговую монополию в Канаде Жаку Ноэлю83. Другие французские купцы немедленно оспорили это, и Корона поспешно отобрала данную привилегию. Однако это был только первый эпизод в борьбе, длившейся на протяжении всего столетия. В лучшем случае купцам удавалось добиться монополий только на короткий промежуток времени, пока они не были успешно оспорены их соотечественниками или иностранными торговцами.