История игральных карт. Вековые традиции создания карточных колод для игры, пасьянсов, фокусов и гаданий в разных странах и у разных народов - стр. 4

ЗАГЛАВНЫЙ ЛИСТ «МАНДРАГОРЫ» Т. ГАИДА, ОКСФОРД, 1694 Г.

Спустя чуть больше сотни лет после выхода в свет книги доктора Гайда мистер Кристи из Лондона написал в равной степени научно обоснованную серию эссе по поводу «исследования античной греческой игры, якобы придуманной Паламедом, жившим еще до осады Трои; при наличии поводов верить в то, что то же самое знали с давней древности в Китае, а также постоянно совершенствовали в виде китайских, индийских, персидских и европейских шахмат». В этом труде он показал на многих примерах из классики и произведений доктора Гайда, что шахматы следует считать не изобретением одного человека, а результатом постепенного совершенствования на протяжении веков игры, пользовавшейся популярностью среди пастухов Западной Азии еще до Гомера. Шахматные партии разыгрывали с помощью камешков, которые расставляли на доске, разделенной определенными линиями. В центре поля ставилась фигура «загона для овец», в которой содержались упомянутые выше камешки. Автор показывает, как позже греческая игра-головоломка «Петея» разыгрывалась по сходным вехам и ее ходы во многом напоминали те, что имелись в восточных шахматах. Такую же игру якобы разыгрывали греческие вожди во время осады Трои.

Гораздо позже «Петеи» появилась древнеримская шашечная игра «Латрункули», которая, как это часто случалось при переходе от греков к римлянам, во многом утратила свою оригинальность и лоск. Эта игра представляла собой своего рода шашки, и так считается, что римские солдаты принесли ее в Германию, Францию и Испанию. Более подробную информацию об этой и других играх римлян следует искать в томе с пергаментным переплетом Itali ed altri Stramenti Lusori degli Antichi Romani, descritti da Francesco de’ Ficoroni, опубликованном в Риме в 1734 г., и флорентийском издании 1769 г. Monumenta Latina Postuma Josephi Averani.

Тем временем игра в камешки «Петея» явно пользовалась большой популярностью у народов Азии на протяжении многих веков. Постепенно ее форма менялась, и «загон для овец» превратился сначала в насыпь или препятствие, а потом в разграничительную линию, а игра приобрела военную направленность. Причем понятие убежища или защиты, относящееся к «загону для овец», превратилось в атрибут одной из фигур игры, характерной для короля в нынешних шахматах.

Существует предположение о том, что эта игра попала в Китай с потомками индусов, переселившихся в провинции, расположенные севернее Хуанхэ. Южнее этой реки жили татары, и стычки между двумя этими народами нашли отражение в полюбившейся там игре. Определенным остается только то, что река, разделявшая противостоящие силы, до сих пор остается на китайских шахматных досках.