История Гиены. Хроника неоконченного расследования. Книга II - стр. 33
Другой момент, мало соответствовавший образу насильника из восточного района, оказался связан с речью преступника. Его явственное заикание при произнесении слова «pigs» слышала не только Сандра, но и Дон. По мнению супругов, это была отнюдь не имитация, преступник действительно заикался. Кроме того, он немного «тянул» отдельные слова, что также характерно для заик. Правда, ещё во время ранних нападений Гиены, т.е. до июня 1977 г., одна из потерпевших обратила внимание на проблемы преступника с произнесением отдельных слов, но правоохранительные органы сообщение игнорировали и посчитали, что насильник из восточного Сакраменто никаких проблем с речью не имеет.
Ещё большее недоумение оставило сообщение Сандры Белтон, которая на вопрос о размерах полового органа преступника заявила, что его пенис отнюдь не являлся маленьким, напротив, он имел толщину гораздо более обычной. Кроме того, по мнению женщины, он был обрезан. Белтон являлась первой из потерпевших, кто высказалась на эту тему вполне определенно. Ранее никто из жертв насильника из восточного Сакраменто не сообщал о возможном обрезании насильника (тут самое время уточнить, что обрезание в США очень популярно, там эта операция проводится из гигиенических соображений и не имеет ничего общего с иудейской религиозной традицией).
Впору было задаться вопросом, а действительно ли нападение на супругов Белтон совершил Гиена?
И суток не прошло со времени нападения в Футхилл-фармз, а газета «Сакраменто би» уже поспешила рассказать читателям о преступлении. Как и прежде, источником информации явился пресс-секретарь службы шерифа Билл Миллер, который в очередной раз наговорил лишнего. В частности, он подчеркнул, что преступник уже в девятый раз нападает на взрослые пары, входя ночью в спальни и угрожая пистолетом или ножом, после чего следует связывание. Сообщил Миллер и о присущей насильнику манере обеспечивать неподвижность связанных людей посредством установки на их тела посуды – об этой необычной поведенческой детали совсем незачем было сообщать посторонним. Зачем-то офицер уточнил, что в двух случаях нападение преступника начиналось вне дома (читатели наверняка вспомнят, какие именно эпизоды имел в виду Миллер). После всей этой болтовни – другим словом охарактеризовать разглагольствования пресс-секретаря просто невозможно – последовали невнятные утверждения о том, что насильник страдает «параноидной шизофренией» и «гомосексуальной паникой». «Гомосексуальная паника» – это такое изобретение американских психологов того времени, которым обозначалось якобы присущее некоторым гомосексуалистам неприятие собственной гомосексуальности. Дескать, латентный гомосексуалист, осознав потребность в однополом сексе, попытается этой потребности противиться, а потому начнёт усиленно позиционировать себя в качестве человека традиционной ориентации. Поэтому, по мнению американских психологов, активно выражаемая гетеросексуальность на самом деле должна трактоваться прямо противоположно – как маскируемая в состоянии панического раздвоения личности гомосексуальность. Практическая польза от такого рода мозголомного вздора стремится к нулю, читаешь подобное и невольно вспоминаешь весёлую песенку Татьяны Булановой «Да – это нет, а нет – это да». Параноидальная же шизофрения, упомянутая Миллером, – это очень серьёзное заболевание, выявить которое можно только при очном обследовании специалистом, а ещё лучше консилиумом. Постановка такого рода диагноза незнакомому человеку заочно выглядит абсурдно и совершенно непрофессионально. Фактически Миллер сказал, что по ночным улицам округа Сакраменто бегает тяжело больной сумасшедший, одержимый навязчивыми фобиями и маниями, такой человек очень опасен и неуправляем. Зачем говорить об этом простым жителям? Такого рода утверждения никак не будут способствовать спокойствию населения, скорее, наоборот. Да и преступник, услыхав подобные сентенции в свой адрес, может оскорбиться, тем более, что подобные заочные диагнозы явно ошибочны. Зачем дразнить опасного человека?