История гестапо - стр. 55
Эти невыразительные руки сочетались с выражением лица, которое он придавал себе, – неподвижным и необъяснимым.
Позже все его подчиненные подтвердят, что Гиммлер никогда никого не хвалил и не ругал. Его приказания были в большинстве своем нечеткими. Он любил, чтобы люди сами догадывались о том, как удовлетворить желания своего шефа, чьи планы становились им ясны лишь со временем. Он любил таинственность; все его замыслы были проникнуты ею. Она представляла собой неукоснительное правило, нарушители которого карались с исключительной суровостью, иногда смертью.
Он обладал редкой работоспособностью. Рабочий день его начинался в восемь утра и заканчивался поздней ночью, нередко в два часа. Он работал везде и без передышек. В поездках его повсюду сопровождал секретарь, записывавший под диктовку письма и другие тексты. Он постоянно поддерживал радиосвязь с центральной службой гестапо и требовал, чтобы аппаратура всегда содержалась в идеальном порядке. О любых сообщениях, обо всей важной корреспонденции ему обязаны были докладывать. Каждый документ Гиммлер тщательно изучал и делал на полях заметки зеленым, цвета молодой растительности, карандашом. Со свойственной ему педантичностью на каждом прошедшем через его руки документе он ставил буквы GEL[3], сопровождаемые датой и подписью – двумя буквами «Г», связанными между собой и перечеркнутыми горизонтальной чертой. В выборе серо-зеленого карандаша отражается суть его личности. Геринг, честолюбивый и хвастливый человек, помечал свою корреспонденцию ярко– красным цветом. Маленькие, но красноречивые детали!
Когда Гиммлер не находился в частых разъездах (включавших инспекционные поездки, проводимые им без предупреждения), его долгий рабочий день прерывался только на прием пищи. Ел он почти всегда в офицерской столовой СС или гестапо, а иногда в ресторане. Ему случалось приглашать позавтракать очередного посетителя, довольно часто он предлагал пообедать вместе руководителям служб. Он показал себя гостеприимным хозяином, красноречивым и веселым собеседником. Даже находясь на вершине славы, исполняя бесчисленные важные функции, он оставался весьма непритязательным в своих по– требностях, будучи одним из самых могущественных людей нацистского режима.
У него были добрые и верные друзья, многие из которых были друзьями детства, продолжавшие называть его Гейни, как в те времена, когда они вместе ходили в школу его отца. Эсэсовцы уважительно и с любовью называли его Рейхс-Гейни. Это было одним из самых поразительных моментов: убийцы, на чьих руках была кровь тысяч детей, взращивали цветы дружбы, называя друг друга уменьшительно-ласкательными именами, вспоминая запахи фиолетовых чернил и мела, которыми они вместе дышали в стенах старой баварской школы. Гиммлер вовлек в свое дело многих старых товарищей. Его друг детства врач Гебхардт станет одним из ответственных руководителей научных опытов; баварские функционеры, знакомые ему по работе в мюнхенской полиции, также последовали за ним в берлинское гестапо. Все они верили в его звезду: у него был бесспорный дар убеждения. «Когда он говорил, то верил своим словам, и им верили все, кто его слушал», – скажет позднее Гебхардт.