История Французской революции: пути познания - стр. 3
Но «не бывает пророк без чести, разве только в отечестве своем и дому своем». Пришедшие после 1917 г. на смену «русской школе» советские историки-марксисты решительно отвергли ее наследие (подробнее об этом рассказано в третьей главе книги). Начиная с рубежа 1920-1930-х гг. о появившихся в лоне «русской школы» научных работах советские исследователи упоминали в основном лишь для критики и опровержения[3]. В историографическом разделе фундаментального обобщающего труда 1941 г., ставшего квинтэссенцией довоенных исследований советских ученых о Французской революции, определение «русская школа» распространялось только на ее либеральных представителей – Н. И. Кареева, И. В. Лучицкого и М. М. Ковалевского, за которыми признавалась, по крайней мере, заслуга введения в научный оборот большого фактического материала, хотя при этом настойчиво подчеркивалось: они так и не смогли сделать из него правильных выводов. А вот отец «русской школы» В. И. Герье, как и его ученик П. Н. Ардашев, в число историков «русской школы» включены не были. Их лишь мимоходом упомянули как «реакционных русских ученых»[4].
Творческое осмысление и освоение научного наследия дореволюционных историков Французской революции советские исследователи начали достаточно поздно – в 1950-е гг. Первопроходцем в этом деле был Борис Георгиевич Вебер (1902–1984). Поступив в 1926 г. в аспирантуру Института истории Российской ассоциации научно-исследовательских институтов общественных наук (РАНИОН)[5], Б. Г. Вебер вместе с Б. Ф. Поршневым, А. З. Манфредом и рядом других в дальнейшем известных историков учился там у Н. М. Лукина и В. П. Волгина, мэтров марксистско-ленинской историографии, руководивших тогда в СССР исследованиями по истории стран Запада. В 1930-е гг. Б. Г. Вебер занимался широким кругом разноплановых сюжетов по истории колониализма и международных отношений. Принял участие он и в упомянутом выше коллективном труде о Французской революции как автор разделов о революционных событиях в Брабанте 1788–1789 гг. и внешнеполитической ситуации 1789 г. В 1950 г. Б. Г. Вебер пришел на работу в Институт истории АН СССР. Там он и стал специализироваться на изучении проблем историографии и, в частности, научного наследия «русской школы»[6].
В 1953 г. Б. Г. Вебер опубликовал биографическую. заметку о Н. И. Карееве в «Большой советской энциклопедии»[7], а уже в 1955 г. выпустил свою первую исследовательскую статью о вкладе «русской школы» в изучение Французской революции[8]. Эта работа, бесспорно, несла на себе ярко выраженную печать времени, изобиловала идеологическими штампами и терминологией в духе вульгарного социологизма (чего стоит один только вывод о том, что идейная эволюция «русской школы» отражала «превращение русского помещичье-буржуазного либерализма в либерализм буржуазно-помещичий»?