История Далиса и другие повести - стр. 14

Нельзя, однако, сказать, что Артемьев вообще не имел о ней никакого представления. Но почерпнутое из книг и кино приблизительное и беспорядочное знание о ней – вроде почему-то оставшегося в памяти перехода евреев через Чермное море аки по суху, было настолько ничтожно, что он не мог даже сказать, с чего бы им вздумалось переходить это самое Чермное море; или, к примеру, он припоминал, что Сара посмеялась обещанию Бога, что она в ее-то старые годы зачнет и родит ребенка от столетнего Авраама, однако Бог своему слову оказался хозяин, и она родила Исаака. Лучше всего, пожалуй, он знал историю Иосифа и при случаен мог рассказать, как тот, ощутив в себе возрастающий и несомненный признак осла, бежал от воспылавшей к нему преступной страстью жены Потифара; однако эти и другие замечательные подробности он почерпнул не из первоисточника (где, как выяснилось впоследствии, их вовсе и не было), а из «Иосифа» Томаса Манна. С Новым Заветом он был знаком лучше, а однажды даже взял его в руки с честным намерением прочесть от корки до корки и начал с родословия Иисуса Христа, да так на нем и застрял, – но, собственно говоря, кто в наши дни не знает о совершенных Иисусом чудесных исцелениях, Кане Галилейской, Тайной Вечере, Голгофе и ужасном Распятии с последующим Воскрешением. И поскольку он воспринимал это безо всякого участия сердца, а всего лишь любопытствующим умом, никакого влияния на его жизнь поверхностное знакомство со Священным Писанием не оказало. В самом-то деле не менять же ему жизнь из-за того, что блаженны плачущие, а также нищие духом и миротворцы.

Сказать по правде, были вещи куда более важные, из-за которых следовало бы изменить свою жизнь, например, отношения с женой, ставшие после рождения сына совершенно непереносимыми. Под одной крышей они жили чужими людьми, и его некогда обожаемая Галя не упускала случая сообщить Артемьеву, какое он ничтожество. «Лакейское занятие! – говорила она о его службе, и ее прекрасные, благородного орехового цвета глаза светились презрением. – Пиар-агентство «чего изволите». Мы сделаем вам красиво». Он приучил себя отмалчиваться. Не доказывать же ей, что пиар-агентство вовсе не его мечта, а всего лишь работа и заработок. Кроме того, поскольку в его натуре от рождения было пустое место там, где у других располагалось честолюбие, постольку он не тяготился своей службой и лишь изредка думал, что мог бы найти себе занятие получше. Неужели ему до пенсионного часа тянуть эту лямку? С другой стороны, ему даже нравилось встречаться с людьми, иные из которых были по-настоящему значительны, нравилось ездить по России и с неясным чувством вглядываться в ее облик, чью небесную красоту все более и более затемняла отовсюду наползающая на нее серость, нравилось чувствовать себя желанным гостем, которого заботливые хозяева то везут ловить хариусов в быстрой, хрустально-чистой речке, то показывают музей крестьянского быта с лучиной, мерцающей в полутемной избе, то дают ему в провожатые широкоплечего инженера, опытного туриста, и вместе с ним он ночует в палатке у подножья горы, а утром по каменистой осыпи поднимается на ее вершину и долго смотрит оттуда на бегущие по небу облака, на раскинувшуюся на все стороны света бескрайную тайгу. И поздно вечером вернувшись в город, они так напиваются в бане, что его спутник, сев за руль, через пять минут оказывается в кювете, откуда его «Москвич» вытягивает подбирающая пьяных машина местного вытрезвителя и уезжает, не запросив мзды и не забрав не вяжущих лыка гуляк. Не перевелись добрые люди на Руси.