История большевиков в документах царской охранки - стр. 49

Теперь посмотрим, товарищи, что сделал с этими идеями «Большевистский центр». По мере того как сгущались сумерки реакции, «Пролетарий» все больше и больше проникался мыслью, что действительное и лучшее средство рассеять их – это наладить агитацию в стенах Таврического Дворца. Затем постепенно сюда присоединилась столь же преувеличенная оценка других «легальных возможностей», пока наконец они не стали в глазах «Большевист. Центра» и его сторонников почти единственной точкой приложения пролетарских сил. Правда, нелегальная партия прямо не отрицалась, и на страницах «Пролетария» велась даже резкая полемика против «ликвидаторских» стремлений меньшевизма. Но это были только слова: на деле насущнейшие вопросы организации, пропаганды, агитации, столь бесконечно важные для практической революционной работы, уходили куда-то вдаль, исчезали в море рассуждений, исходною точкой которых был кулак русского полицейского, а венцом – третья Дума. «Как нам стать мощной нелегальной партией вопреки осадной конституции?» – таков был вопрос, задаваемый революционными с.-д. их идейным руководителям. Сумейте приспособить себя самих к ней, всю свою работу и свою партию – к ее возможностям – таков был ответ теоретиков БЦ. Они фактически хоронили нелегальную партию и в то же время утверждали, что отстаивают ее интересы. Происходил несомненный подмен всех тактических взглядов большевизма: задачи революционной борьбы вытеснялись «легальными возможностями», а затем было отброшено и старое революционное понимание партийной организации. «Пролетарий» стал открыто добиваться того, чтобы партийным элементам легальных союзов было предоставлено участие в решении партийных дел; в № 50 был предложен проект обновления партии при помощи такой конференции, на которую были бы приглашены также представители групп, ушедших под гнетом реакций из партийных организаций, но не отказывающихся вновь связаться с ними, – ухудшенное издание меньшевистского рабочего союза.

Официальные руководители по всей линии отрекались от большевистских традиций. Но сделали ли они хоть малейшую попытку узнать мнение всей фракции и сказать ей ясно и прямо, что ей нет больше смысла существовать? На это дает красноречивый ответ отношение БЦ к большевистской конференции. В то время как русские организации неоднократно и категорически требовали созыва большевистской конференции, БЦ употребил все усилия, чтобы ее не допустить. Эти усилия не могли не увенчаться успехом по той простой причине, что все материальные средства были в его руках. С другой стороны, до самой последней минуты БЦ отстаивал в «Пролетарии» формальное существование фракции, в которую больше не верил, которую готовился распустить. Таким образом, фракции не давали возможности определить свои идейные позиции, а возникавшие в ней подозрения старались успокоить посредством словесных громов против тех самых меньшевиков, с которыми тогда уже велись за кулисами практические переговоры. Фальсифицировались многие организации, и дело доходило даже до фальсификации документов, уже разоблачавшейся в партийной печати.