Истории, рассказанные негромко… - стр. 13
В вагоне господин Шаурма поймал вай-фай и стал листать ленту; его бывший одноклассник господин Самса рекламировал свой телеграм-канал «Рыцарь картонного замка», и господин Шаурма перешел по ссылке, почитал ряд мотивирующих постов и решил написать господину Самсе, очевидно ожидая, что тот может ему чем-то помочь в непростой сложившейся ситуации.
Сообщение господину Самсе господин Шаурма сочинял всю дорогу до дома, и окончательная формулировка пришла к нему в лифте, но он решил не спешить: терпеливо доехал, открыл дверь квартиры, разулся, закрыл дверь, снял бейсболочку, размотал бинты нестерильные, поглядел на отверстие в голове в мутном зеркале, цокнул, поставил обувь сушиться, снял верхнюю одежду и понял, что забыл точную формулировку письма, которая казалась ему максимально вежливой и корректной, зато почему-то вспомнил, косясь на мусорку, что эмигранты серебряного века называли мусорку «ордюркой» от французского l’ordure.
Господин Шаурма схватился за голову – и тут же отдернул руку – прямо по дырке-то нечаянно задел! – а руки-то грязные: в метро катался, в лифте на кнопку нажал – и, придя в отчаянье, наговорил господину Самсе сбивчивое, полное бессильного мямленья голосовое, где он предлагал встретиться и просил помочь «но не деньгами, не думай, а советом, я твой канал пролистал, и понял, что ты бы мог…»
А господину Самсе он не писал до этого практически три года, и удивление последнего можно было представить, когда он слушал этот захлебывающийся поток униженного бормотания. Тем не менее, по своему благородству господин Самса, поняв, что бывший одноклассник в какой-то опасности, предложил встретиться завтра в обед возле его работы в …ском парке.
Господин Шаурма очень обрадовался, и вы уж вряд ли в достаточной мере можете представить, в каком волнении прошло время до встречи, как он полночи ворочался, вошкался, пока не провалился в сон тяжелый и муторный, не менее приключенческий, чем сама реальность.
Снилось господину Шаурме, будто он живет на даче и уже давно не может вернуться в городскую квартиру, ходит и чешется, а потом вдруг решается помыться в городской бане. Приезжает на сотке в район метро Московская, оказывается, там где-то баня, с виду непримечательная, внутри – огромная, очень светлая, на полу кое-где газеты постелены. На входе что-то типа гардероба с решетками, сидит парень с кассовым аппаратом, господин Шаурма покупает у него билет в баню, билет стоит 60 с чем-то рублей, а у господина Шаурмы в наличии только монетки по руб ль-два, изредка пятируб левые. Билет представляет собой клочок бумаги А4 с цифрой «2», написанной ручкой. «Это, – говорят. – Номер зала». Господин Шаурма кивает и почтительно берет билет. Идет по бане, видит, наконец, дверь с номером 2, заходит, а там – еще дверь с двой кой и еще и еще – всего четыре громадные комнаты, анфилада как бы, и в каждой комнате сидит несколько мужиков, до шести человек, кто-то в шахматы играет, кто-то феном сушится (что, с точки зрения господина Шаурмы, поступок совсем не маскулинный). Подходит в конце концов господин Шаурма к последней двери, видит, что всё, предбанники кончились, дальше баня, и понимает, что ни полотенец-то у него нет, ни мыла – на даче не взял, а в стоимость «билета» они, оказывается, тоже не входят. Господин Шаурма вздыхает, думает: «Что ж, теперь буду умнее, в бани больше не хожу», собирается уйти, покидает уже анфиладу эту, как вдруг попадается ему навстречу банный менеджер, он же молодой ведущий местных новостей, спрашивает, чем может помочь, показывает, где второй зал. Господин Шаурма кивает, благодарит за помощь и пытается какими-то окольными путями обойти менеджера-ведущего, чтобы попасть к выходу. На этом сон обрывается от вспышки света с фонаря крана, возводящего новостройку напротив окна господина Шаурмы, и больше уж в ту ночь господину Шаурме ничего не снится.