Истории одного города… - стр. 7
– Нет, нет. – протягивая Феде рюкзак, возразил гость, – Нам ещё колону догнать нужно. Я в машине подожду. До свидания! – попрощался он и вышел наружу.
– Мы харчи везём на передовую, – как-то резко поменявшись в лице, сказал Федя, а поставил на стол рюкзак добавил, – Здесь моя доля…
– Куда же мне столько, – растеряно улыбнувшись, удивилась старуха.
– Бери, – настоял Федя, хлопая по рюкзаку, – Тут консервы какие-то, тушенка… Вообщем разберёшься.
– Но…
– Никаких "Но". Кто его знает, когда снова приеду…
Последние слова встревожили старуху, вернув то ужасное ощущение потери, которое она испытала сегодняшним утром, прощаясь с Андреем. Она попыталась заглянуть ему в глаза, но он отвернулся уставившись в пустой угол.
– Ты прости меня, мама. – тяжело дыша, прошептал Федя. – Прости за все.
– Да что ты, сыночек…
– Что говорил, что делал… Я ведь не со зла… Понимаешь?
– Сыночек. Миленький. Ну чего ты.
Федя развернулся к ней лицом и она сумела разглядеть его раскрасневшиеся глаза и слезы на щеках.
– Мне пора, – сказал он на прощанье и подойдя к матери, крепко сжал её в объятиях. – Я люблю тебя!.. Не провожай.
Клавдия Ивановна так и осталась сидеть на месте. Ни слов, ни слез у неё больше не осталось. Только жгучая боль в груди. Оглушив улицу, с трудом завёлся грузовик. Шум его двигателя ещё долго доносился до её дома, а потом как-то сразу исчез.
* * *
В эту ночь бои шли особенно напряженные. Всю ночь взрывы озаряли небо затянутое темными тучами. Казалось, что залпы доносились со всех сторон, а снаряды разрывались прям у её двора. Ни на минуту не прекращала содрогаться земля, ни на мгновенье не переставали дрожать стекла в старых оконных рамах её дома. Потом, ближе к утру, дождь и раскаты грома сменили боевые орудия.
Клавдия Ивановна не спала. Всю ночь она провела сидя в кресле, с маленькой иконой Богородицы в руках. Изредка, закрывая глаза от усталости она видела Андрея, с его натянутой улыбкой, а после заплаканные глаза Феди. Все это чередовалось, переплеталось, накладывалось один на один и она возвращалась из короткого забвения в свою гостиную, в своё кресло.
Около шести утра, как раз после того, как закончился дождь и свистящий за окном ветер разогнал исчерпавшие свои запасы тучи, пробудившееся летнее солнце пробивалось сквозь остатки разогнанных ветром туч ,освобождая небо для пробудившегося солнца, со стола, укрытого белоснежной скатертью, внезапно упала фотография в рамке. Всего одна. Та, где обняв друг друга радостно улыбались её сыновья. Удар этой рамки о пол был едва слышен, но для неё он был сильнее всех набатов, которые она слышала этой ночью.