Истории о сладеньком - стр. 6
Я сжала губы — еще один молчаливый протест. Но оборотни уже ничего не понимали. На затылок давили, головка уткнулась в губы. Почувствовав прикосновение, Раель с силой толкнулся. Его влага, чужая рука… сама не поняла, в какой момент открыла рот. Почувствовала только, как его заполнила чужая плоть, и на языке появился резкий вкус.
Раель замер и громко зашипел. Одноглазый посмеивался… слишком много, чтобы быстро опомниться. Я бестолково таращилась на серые волоски в паху Раеля, когда он двинул бедрами. Член скользнул глубже, почти достал до горла, оставалось чуть-чуть! Я едва успела упереться руками в его ноги.
Только собственными усилиями удалось сдержать порыв Раеля. Он будто забыл обо мне и самозабвенно толкался вперед. Стоны, хрипы, чужая плоть казалась огромной с непривычки — как все это гадко! Мной пользовались, как гулящей девкой, и это еще не конец.
Исчезла рука, что давила на затылок. Слава богам! Теперь отстраняться стало проще. Какое-то время ничего не менялось. Я лишь упиралась руками в Раеля и замирала каждый раз, когда волоски в его паху приближались. Только бы он не забылся окончательно… нет, пусть Варль поскорее закончит любоваться.
Других желаний не было. Из-за роста оборотня не пришлось наклоняться сильно, поэтому было удобно. Хотя скоро заныла поясница и колени, а он все толкался и толкался вперед. Раель запустил руку в мои волосы и путался в них. Движения были неосознанными, вряд ли он вообще их замечал. Как и свои стоны — протяжные, долгие. Эти мелочи очаровывали и возвращали блаженную негу. Чужое удовольствие пьянило, хотелось сделать что-то еще. Для чего? Не знаю, просто хотелось и все.
Я подвигала языком, старалась надавить на член, но из-за размера это плохо получалось. Но я не сдавалась, сжала губы и покрутила головой. Раель застонал громче, и по спине побежали мурашки. Какие приятные звуки — музыка страсти, нескладная, но приятная.
Вновь появились руки Одноглазого. Он неторопливо гладил ягодицы, хоть бы уже вошел, я едва терпела. Оставалось только крутить бедрами, показывая это, моля о большем.
Все из-за Варля. Вот мерзавец, наказывал Одноглазого и не позволял взять меня.
— Что с тобой, сладкая? — он будто уловил мысли.
Снова голос показался неправильно спокойным для такой сцены. Нет, не хочу возвращаться к размышлениям. Они были гадкими, а стоны и ласки дарили наслаждение.
— Ответь мне, — велел Варль.
Пришлось промычать что-то нечленораздельное. Раель и не думал останавливаться, толкался все быстрее и стонал.
— Тебе что-то мешает? — спросил Варль. — Дай ей сказать.