Истории о Гонзу Читателе, бывшем аферисте и хакере - стр. 10
Охотник за фотокамерами
Мы пошли в Калдейрау Верде, Зеленый котел. Не самая сложная левада, но и не короткая, шесть с половиной километров туда, да столько же обратно, зато найдется и пара пещер, через которые надо идти в темноте, и виды на ущелье глубиной больше полукилометра и на закуску на финише – водопад. Я, правда, не думал, что Агнесс способна дойти до конца. Она явилась в необъятном белом спортивном костюме, дорогих трекинговых ботинках и панаме, на груди покоилась розовая фотокамера Сони, все-таки Агнесс и розовый цвет неразделимы. И никакого рюкзака, она на прогулку по Английской набережной в Ницце собралась, что ли? Ладно. Я взял сандвичи, несколько мандаринов, две бутылки воды и пару фонариков-наголовников, телефон, само собой.
Педру подвез нас на своем такси до левады, и мы пошли. Народу было маловато, день пасмурный, периодически начинал накрапывать дождичек. В левадах вода чистая, прозрачная, холодная, она поднимается вверх по горе путем сложной системы заслонок. В воде живет мелкая горная форель, рыбки неподвижно стоят, быстро крутя прозрачными плавниками или лихо плывут против течения. Как там у Кэрролла? Чтобы оставаться на месте, надо быстро бежать, а, чтобы попасть в другое место, надо бежать в два раза быстрее. Как-то так. Поначалу мы двигались довольно споро, но потом моя спутница стала потихоньку уставать, останавливаться и фотографировать все подряд. Мы сделали привал, слопали по сандвичу, прошли первую пещеру, и тут, наконец, Агнесс спеклась.
– Пожалуй, с меня хватит красот. Нельзя вызвать такси прямо сюда? Нет? Ладно, я посижу чуток, а ты можешь еще прогуляться, Руди.
Мне бы не помешало прогуляться чуток по малой надобности, поэтому я оставил свою «тетушку» с камерой, водой и мандаринами, а сам прошел метров на триста вперед и скрылся от нее за каменным выступом. Но блаженство мое было прервано громкими воплями, Агнесс заорала, осыпая кого-то грязными немецкими ругательствами. Таких можно насобирать только в самом низкопробном портовом притоне. Она всегда умела заковыристо материться на разных языках. Откуда она этих смачных словечек набралась? Будто ошивалась на самом дне, ниже можно только копать. А может, и ошивалась. Я ведь ничего не знаю о ее жизни до того присно памятного дня, когда сунул руку в ее карман. Уже через несколько мгновений я был рядом с ней, сидящей спокойно на камне, но при этом ругающейся на чем свет стоит.
– Что?
– Что, что! Какой-то гад, сволочь поганая, украл мою камеру.
– Тьфу, пропасть. Я думал, тебя тут убивают. Кто украл-то? Как он выглядел?