Истории, написанные золотым пером. Рассказы очевидцев - стр. 7
«Нет уж! Пусть другого Романова-дурака найдут! А мне и здесь хорошо!» – так думал один из потомков Романова, идя на работу в Национальный банк, где у него был свой кабинет с креслом и компьютером и шкаф с делами о фальшивых купюрах, многие из которых были изготовлены в этой непонятной, как мечта идиота, и неразгаданной никем России.
Пер Гюнт
Люси проснулась в начале десятого. Ей спешить было некуда. Она лежала в своей спальне на удобной полуторной кровати и наслаждалась медленно развивающимся сценарием ноябрьского, уже по-зимнему холодного утра. За широкой двойной дверью была спальня её мужа, откуда доносилось ровное и громкое похрапывание, прерываемое присвистами. Он ещё спал.
Они пришли домой вчера после званого ужина в обществе, где были почетными и навечно прикрепленными членами, не поздно – около одиннадцати, но спать легли довольно поздно, потому что Люси не могла уснуть, думая о своей ушедшей куда-то молодости, а ещё муж долго пил виски с содовой в своём кабинете и спать лег около часу ночи. Так было почти всегда – две спальни, две жизни и одна общая судьба.
Муж Люси был деградированным в графы принцем, не очень умным и на редкость уродливым представителем умирающего дома Глюксбургов, где родственное кровосмешение привело к созданию полу-умных, а иногда и полоумных уродливых представителей земной расы избранных.
Графиня Люси – а именно такой у неё был титул после замужества на этом уродливом, лошадинообразном принце, у которого была крупная, плохо державшаяся на не в меру широких плечах голова и выступающая вперёд лошадиная челюсть с крупными, серыми от табака, зубами – в семье Глюксбургов табак и алкоголь были в крови. Она должна была бы стать принцессой, но семья, крепко сидевшая на древнем троне, побоялась конкуренции возможных детей Люси и откупилась от принца-лошадника большой суммой денег, в которых он всегда нуждался, имея пристрастие к дорогим коньякам и лошадиным бегам.
Принц после свадьбы с цветочницей Люсей был деградирован в ранг графа, и его дети не могли больше претендовать на трон, зато ему была положена пожизненная пенсия, выделяемая из королевской квоты, которую платило правительство из налоговых денег в этом островном государстве с тысячелетней традицией королевского, теперь уже больше игрушечно-туристического, правления.
Люси так и не стала принцессой, но об этом она и не сожалела. Ей, дочери простого плотника и домохозяйки, которая открыла цветочный магазин не так далеко от дворца, где жил этот уродливый и не слишком умный принц, все равно повезло – он зашёл однажды в её магазин, гуляя по парку около своего небольшого, но уютного замка, стоящего среди вековых буков, и, увидев её маленькую, хрупкую фигуру и большие, круглые серо-голубые глаза, – казалось, влюбился в эту цветочницу. Он купил букет летних цветов – стоял знойный август – и подарил их ей прямо в магазине, чем вызвал у Люси улыбку, осветившую всё её милое лицо. Она не получала цветы ни от кого в жизни – а прожила она уже на земле сорок лет, так и не выйдя замуж.