Историческая проза - стр. 13
В этот день, 25 ноября 1741 года Елизавета приняла решение совершить дворцовый переворот, в общем, взять власть в России в свои руки. За советом и поддержкой молодая женщина обратилась к своему ближайшему другу, медику Лестоку, довольно-таки образованному человеку.
– Ваше высочество, не очень уверен, что у вас получиться это, но я бы на вашем месте обратился к армии, особенно к Преображенскому полку и гренадёрам, причём предстал пред полками в военной форме и строил речь на обещании продолжать политику Петра первого… – высказал своё мнение Лесток.
Сначала Елизавета обиделась на своего медика за его неуверенность в победе царевны, но, сохраняя спокойствие и величавость, решила, что мысль Лестока очень полезна для неё, и отправилась в церковь молиться Богу с просьбой о помощи в этом деле. Эмоции переполняли царевну Елизавету, и она дала перед иконой Господа нашего Иисуса Христа обет, что, если встанет на трон, то никого не приговорит к казни.
Из церкви Елизавета направилась к войску. Высокая и недурственно сложенная, дочь Петра величаво возвышалась над полками. В кафтане-жюстокоре, без пудры на причёске царевна особенно непривычно походила на отца. Ратники выстроились, с немым восторгом рассматривая Елизавету Петровну, но предпочитали не высказывать пока свою позицию, словно ожидая то ли знака свыше, то ли «толчка» от претендентки на русский престол.
Елизавета замялась, пытаясь вспомнить хоть какую-то молитву, но потом ей пришла в голову гениальная мысль: она ловко выхватила распятие из рук своего духовника и громко призвала:
– Хотите ли вы, чтобы правила законная наследница нашей православной страны, дочь Петра Великого?! Тогда присягайте мне!
После такого эмоционального воззвания воцарилась тишь, но не надолго: служилый люд, не скрывая нахлынувшего ликования, бросились к библии для присяги. Елизавета с довольной улыбкой наблюдала за гренадёрами, продолжая молчать и держать руку у шеи: она так перенапряглась, что чуть не сорвала голос.
После этого новая императрица вошла в Петергоф. Шествуя по комнатам с бархатными стенами, Елизавета уже строила планы на пышную церковную службу в честь её миропомазания, думала о строительстве нового дворца и другие не менее интересные вещи.
Вдруг она остановилась перед дверкой с симпатичным узорчиком и золотой ручкой. «Странно, что-то я не помню эту комнату…» – подумала Лиза и отворила дверь и вот, что увидела: в золочёной колыбельке с изображениями ангелочков под кружевным пологом мирно спал младенец, а рядом стояла побледневшая от испуга Анна Леопольдовна. Елизавета, конечно, слышала об императоре-ребёнке, и боялась этого момента, теперь она не знала, как поступить, в голове не было ничего, кроме растерянности…