Истон - стр. 44
– Вот об этом я и говорю. Это, конечно, не моё дело, но мне начинает казаться, что ты совсем не уважаешь себя. Ты словно боишься заявить о себе, своих мыслях и желаниях. Что странно, ведь мне ты, вроде как, говоришь всё прямо.
Да, и меня это несколько пугает. Но по какой-то причине своей подруге я не могу сказать прямо, что мне неприятны некоторые вещи, а вот незнакомому парню – пожалуйста. Синдром попутчика? Возможно.
– У тебя никогда не было девушки? – вдруг сорвалось с моих губ.
– Нет, – тут же ответил он, но подумав, добавил: – В начале старшей школы была одна девочка, которая мне нравилась. Мы были фактически детьми с бушующими гормонами, целующимися каждую свободную минуту на протяжение года. Закончилось всё первым сексом и разрушенными фантазиями, поскольку опыта в этом деле не было ни у неё, ни у меня. Если это можно назвать отношениями, тогда были.
Я улыбнулась, представляя его четырнадцатилетним или пятнадцатилетним подростком. Наверное, он был забавным.
– А у тебя были отношения? – спросил он, скользнув взглядом по мне, остановившись на светофоре.
– Нет. Только поцелуи с тремя разными парнями, – призналась я, ощутив себя уязвимой рядом с таким опытным парнем.
– Ну, какие твои годы. Ещё всё будет, – подмигнул он и отвернулся.
Проигнорировав осадок после сегодняшней ситуации, я вдруг решилась спросить важный для себя вопрос:
– Ты правда считаешь меня красивой?
– Правда. Ты сногсшибательна, Селеста. Если бы у тебя было побольше опыта, то я бы сделал всё, чтобы оказаться в одной постели с тобой.
Опешив от его ответа, я вздрогнула, и Дрейк покачал головой.
– Чёрт, я не то имел в виду. Не страшно, что у тебя нет опыта. В каком-то смысле это прекрасно. Дело в том, что ты по-любому не голосуешь за секс без обязательств. Ты, скорее всего, привяжешься к парню, который станет у тебя первым. А я не из тех, кто любит ощущать себя привязанным к кому-то или к чему-то. Но если бы ты спокойно относилась к необременительному времяпрепровождению, то уверяю тебя, я был бы частым гостем в твоей постели.
– Ты боишься, что кто-то причинит тебе боль? – аккуратно уточнила я, стараясь понять его. Когда в течение пары минут ответа не последовало, я решила, что задала слишком личный вопрос. – Извини, не стоило спрашивать. Это не моё дело.
– Нет, всё в порядке, – вздохнул он, прислонившись затылком к изголовью. – Я просто думал, как лучше ответить на этот вопрос. Когда мне было два с половиной года, мои родители бросили меня. Просто в один день ушли из дома и не вернулись. Мы жили не очень богато, и, видимо, с моим появлением родителям стало совсем невмоготу. Плюс, по рассказам бабушки по маминой линии, родители всегда жили грёзами о будущем, а не в настоящем. Им всё время казалось, что лучшая жизнь где-то впереди, за углом, в другом городе или Штате. С моим появлением их шандарахнула суровая действительность, что для лучшей жизни нужно пахать, а не мечтать у окна. Они не придумали ничего лучше, как оставить балласт в лице своего ребёнка и уехать за новой жизнью.