Истомленные любовью - стр. 3

– Ничего подобного, – категорически заявил тот. – Я вовсе не намерен на ней жениться. И ты сильно ошибаешься, думая так, Аид.

– Да-а? Но кто знает, – пророчески заметил камердинер. – Не исключено, что охотник может попасть в свою собственную ловушку.

– Навряд ли, – скептически проронил Юлиан Сезар.

– Очевидно, вы желаете вернуться к прежнему ремеслу.

– Аид, ты просто читаешь мои мысли.

– Однако ненадолго же вас хватило, надо сказать, – улыбнулся негр, довольно потирая руки.

– Что ты, Аид? – Лицо маркиза прорезала дьявольская усмешка. – Два года размеренной жизни при скучном дворе, который был совсем не по нутру мне, по-моему, вполне достаточны для придворного короля.

– Стало быть, вы очень тоскуете по морскому бризу, – понимающе улыбнулся Аид.

В ответ Юлиан Сезар постарался оправдаться:

– Видимо, я не создан для мирной жизни, мой друг, и уж тем более для семейной. Поэтому будет только лучше, если я ускорю дело с этим рудником иным способом, без всякого риска надеть на себя кандалы.

– Напротив. – Камердинер вдруг хитро сощурился. – Было бы для вас намного проще, если бы вы как раз таки нацепили эти кандалы. Боюсь, супружество все-таки вас интригует.

– Интригует? – переспросил маркиз и вскочил с дивана, как ужаленный. Вмиг с него слетела ленивая вялость. А его серые глаза вспыхнули диким огнем, чей блеск заставил поежиться негра. – Ты в своем уме, Аид? Женившись, я вряд ли почерпну что-то новое в семейной жизни. Тем более с этим увядшим цветком я не собираюсь создавать никакую семью.

Аид попытался его разубедить:

– Напрасно вы так считаете, мой господин. Вы же никогда не видели девушку в глаза. А ее невзрачный портрет еще ни о чем не говорит.

– Думаю, оригинал стоит того.

– Сомневаюсь, – усмехнулся камердинер. – Еще в те времена я слышал от слуг, что дочь губернатора в свои пятнадцать лет слыла неописуемой красавицей.

– Брось нести чушь, Аид! – рявкнул Юлиан Сезар, нервно расхаживая по гостиной. – Если бы это было так, как ты говоришь, то копия наверняка отражала бы такую красоту.

– Видно, ей просто не повезло с художником, – возразил тот. – И вы зря оскорбили ее, назвав увядшим цветком, когда ей сейчас всего лишь двадцать два года.

– Не говори, Аид, что она в самом соку, – прорычал маркиз, останавливаясь возле него. – Иначе я и впрямь буду сожалеть о том, что я по своей глупости пренебрег прелестями старой девы.

– Вполне возможно, что вы еще не раз будете в этом раскаиваться. Ибо утраченные иллюзии долго не дадут покоя вашей душе.

– Да, моей истерзанной душе, вероятно, ты хотел сказать, мой друг, – жестко поправил негра Юлиан Сезар, глядя на него глазами цвета штормового моря. – Я оскорблен до глубины души, потому что ее отказ нанес мне незабываемую обиду.