Истоки российского ракетостроения - стр. 73

– Ах ты, Колька – ростовский урка! Так мы оказывается братья по умыслам!

В уголке камеры зашевелился другой политический:

– Сергей, у тебя же контрреволюционная статья, как можешь петь такую пошлятину!

– Извини, Отто Петрович. Это ты почти музейный биндюжник из Таганрога. А я – одессит. Закончил там профтехшколу. Мне сам Бог велел петь в этом «зиндане» одесские воровские сочинения.

В одной камере сошлись донские уголовники, а также директор Таганрогского музея Отто Петрович Лапин и ракетчик Серега Королев. Отто Петрович не терпел уголовников, ставил себя выше них. Скончался в 1940 году в Новочеркасской тюрьме при невыясненных обстоятельствах.

Каких обстоятельствах? Урки посмеивались – не повезло Отто Петровичу, загнул себе цену небесную и отправился на небеса!

Сергей был другого сорта:

– У нас, в Одессе, поют этот блатняк несколько иначе: «На Дерибасовской открылася пивная, там собиралася кампания блатная…». Кто у кого позаимствовал этот, выражаясь по-немецки, шлягер? О Дерибасовской знают во всем мире. Урки – это не только способ зарабатывания на жизнь, но и скорее всего, стремление взглянуть на жизнь с необычной, нетрадиционной стороны. Если мы братья по умыслам, значит, надо нам контачить друг с другом!

Сергей быстро наладил отношения с «братвой». Кто из «братвы» уходил на волю, тот уносил в ботинке Сережину «писулю» для его мамы Марии Николаевны и жены Ксении Максимилиановны.

У надзирателя Петра Журавлева Сергей Королев потребовал бумагу и чернил. Очень понравился Петру, выражаясь современным языком, «одесский шансон» в исполнении «шансонье» Королева. Уважил просьбу политического заключенного – бывшего одессита.

Начальник тюрьмы прочитал:

«Верховному прокурору СССР, г. Москва. От заключенного Новочеркасской тюрьмы… Я оторван от дела в период его успешного развития, и работа стоит, т. к. арестован и Глушко. Этим нанесен ущерб СССР, так как указанные работы чрезвычайно важны и нужны. Прошу Вас пересмотреть мое дело, причем все факты и сведения могут быть мною доказаны. 1938 г. 29 октября. Королев».

Начальник не стал возражать и отправил заявление в Москву. Что там происходило, Королев не знал, но продолжал посылать заявления в столицу. Пошел восьмой месяц его пребывания в Новочеркасской пересылке, когда пришел из Москвы приказ подготовить следующую партию заключенных для отправки на Дальний Восток.