Истоки Нашей Реальности - стр. 3
– Ладно, – Анко оттолкнулась от бортика, – я готова выходить.
Он положил полотенце на стул, резко опустил руки в ванну и плеснул водой в Анко. На долю секунды его лицо озарила редкая широкая добродушная улыбка, каждое появление которой было для Анко настоящим праздником. В такие моменты казалось, что воздвигнутая Клюдером стена исчезала, и она могла резвиться сколько влезет.
Следующие недолгие отрадные минуты прошли в водных играх, полных смеха и девичьих визгов. Но наступил момент возведения новой стены. Саша больше не улыбался, и пыл его, мокрого по пояс, с распущенными слипшимися волосами, окончательно иссяк. Он обтер голову полотенцем, положил для Анко новое и молча вышел из ванной комнаты.
Анко жалобно свела брови и вновь согнула колени, обняв их руками. Одиночество, в котором старался оставаться Саша, было ей совершенно непонятно, и она не могла найти ни одной обоснованной причины, чтобы вести себя так отрешенно, заниматься сложными взрослыми делами, отказываться от любых развлечений и из улыбок позволять себе лишь ехидные и насмешливые. Анко казалось, что Саша почему-то боится проявлять себя с лучших сторон и, как черепаха, засел в неприступном панцире, который назвал личным пространством.
«Ну почему он такой? Почему не может быть другим? Почему такой взрослый, хотя еще подросток?»
И тогда она наконец поняла причину: «А может, ему пришлось рано повзрослеть?»
2. Последствия
После выступления журналисты обступили Анджеллину со всех сторон, не давая ей, взволнованной до дрожи, выбраться из зала.
Это было похоже на безумие. От десятков маячивших в свете прожекторов лиц голова шла кругом. Один раз кто-то чуть не врезал ей микрофоном. Вопросы сыпались ежесекундно, смешиваясь с неумолчным щелканьем камер и возгласами охранниц. В тот момент принцессе хотелось только одного – выбраться из этого водоворота и оказаться в тихом месте, чтобы хорошенько обдумать произошедшее.
Но Анджеллина чувствовала себя в ловушке. Все сказанное перед камерами и журналистами, транслировавшими ее слова на весь ошарашенный мир, казалось вымыслом и остатком растворяющегося в памяти сна.
Она призналась в этом. В том, что ЗНР стало ее частью. В том, что, возможно, отныне она и есть его живое неуязвимое воплощение. Но надолго ли?
Охрана окружила ее и шаг за шагом вывела из зала в комнату для подготовки к выступлениям. Следом туда зашла мать.
По ее побледневшему лицу и вытаращенным глазам сложно было определить, зла она или до смерти напугана. Даже когда она выкрикнула имя дочери и принялась в раздумьях ходить по комнате, Анджеллина все еще не представляла, к чему ей готовиться.