Источник счастья - стр. 4
– Он родился 1 августа четырнадцатого года, этой даты забыть нельзя. Война началась. Он единственный из помета выжил. Хилый, но агрессивный.
– Вот именно, агрессивный, – пробормотал Михаил Владимирович, счастливо щурясь.
Капля крысиной крови скатилась в тонкую пробирку. Таня взяла сонного крыса и, пока несла его назад, в ящик, чувствовала сквозь перчатку тепло и пульсацию мягкого тельца. На миг ей показалось, что в руках у нее не лабораторный зверек, каких она перевидала с детства великое множество и совершенно не боялась, а существо странной, неземной породы. Она покосилась на отца, склонившегося к микроскопу. На макушке у него сквозь жесткий седой бобрик розово сияла лысина. Гришка зашевелил лапками. Эфир переставал действовать. Таня опустила крыса в ящик, на стружку, сверху придавила крышку тяжелой мраморной подставкой от чернильного прибора.
– Будешь его вскрывать? – спросила Таня, стягивая перчатки и косынку.
Вопрос пришлось повторить громче. Отец прилип к микроскопу.
– А? Нет, еще понаблюдаю. Прикажи там, пусть ставят самовар. Ну, что застыла? Иди, опоздаешь в гимназию.
– Папа!
– Что, Таня?
– Скажи, тебе удалось выделить тот самый белок?
– Не знаю. Вряд ли.
– Тогда почему?
Михаил Владимирович поднял наконец голову от микроскопа и посмотрел на дочь.
– Все просто, Танечка. Он соблюдал диету, активно двигался. Клетка ближе других к окну, форточка открыта, он дышал свежим воздухом.
– Папа, перестань! Ты тоже соблюдаешь диету и дышишь свежим воздухом!
Михаил Владимирович ничего не ответил. Он опять прилип к микроскопу. Таня вышла из лаборатории, тихо затворив дверь.
Москва, 2006
В прихожей заливался звонок. На тумбочке чирикал соловьем мобильный, сообщая, что пришла почта. Соня проснулась и тут же увидела папу. Он сидел на краю кровати, приложив палец к губам, и мотал головой.
– Не открывай, – прошептал он, – ни за что не открывай.
Соня встала, накинула халат поверх пижамы, прошлепала босиком в прихожую. Папа остался сидеть, ничего больше не сказал, только проводил ее грустным детским взглядом.
– Лукьянова Софья Дмитриевна? – спросил мужской голос за дверью.
– Да, – просипела Соня и закашлялась.
– Откройте, пожалуйста. Вам посылка.
– От кого?
За дверью что-то сухо зашуршало.
– Прочтите сообщение на мобильном. Оно поступило двадцать минут назад, – произнес глухой мужской голос.
Возвращаясь в комнату за телефоном, Соня взглянула в зеркало. Ветхий мамин халат болтался на тощих плечах, как мешок на огородном пугале. Бинт за ночь съехал на шею, волосы безобразно свалялись, в них запутались клочья ваты. Правое ухо от спиртовых компрессов покраснело, распухло и шелушилось. Судя по ознобу, температура с утра у нее была не меньше тридцати восьми. В ухе продолжало стрелять и булькать, ныла вся правая половина головы.