Источник радости. Беседы о Церкви и священстве - стр. 11

Поэтому после чтения евангельского текста и говорится: «Скажем все от всей души и всем умом своим скажем!»6 То есть чтобы мы всей душой и сердцем думали о таинстве, которое совершится вскоре.

Если бы мы видели, что происходит во время святой литургии, это говорит старец Иаков (Цаликис), то все побежали бы вон – от страха. С этой минуты мы не входили бы внутрь. Сколько миллионов ангелов и архангелов окружают храм, а мы ничего не понимаем и думаем, что находимся в обычном месте, где мы просто собрались и стараемся помолиться. А Христос в этот час входит в святой город, чтобы принести Себя в Жертву. Входит, сопровождаемый множеством ангелов, и держит в руках Своих нашу жизнь.

Когда священник выходит, то он держит святой дискос, на котором лежит агнец – центральная часть просфоры, которую мы вырезаем, а рядом с Ним – частица Пресвятой Богородицы. С другой стороны – частицы ангельских чинов, святых, бывших во все века, святого, которого празднуем сегодня, а перед агнцем, перед той частью просфоры, которая станет Телом нашего Господа, располагаются частицы в честь имен живых и усопших. Эта крошка представляет всю нашу жизнь, все проблемы и всю жизнь мира.

Священник держит дискос и снова вносит его в алтарь. Мы как будто говорим: «Господи, я взял мир и возвращаю его Тебе, чтобы Ты его освятил». Господь принимает дар, который мы Ему подаем, и отдает нам самое драгоценное, что только может дать, – Своего Сына. Бог снова сходит на землю, Святые Дары претворяются в Его Тело и Кровь, и мы причащаемся их.

Идя на святую литургию и переживая ее благостную атмосферу – я имею в виду тихую, спокойную литургию, когда певцы смиренны, царит ностальгическое настроение, атмосфера благодатная, умиротворяющая, а у тебя на сердце умиление, то есть когда тебе становится легко и в то же время душа твоя словно просыпается, – в этом, я бы сказал, гипнотическом и облегчающем духе наша душа становится чрезвычайно бодрой. И что же она делает? Она вспоминает, она припоминает себе все, что забыла.

Поэтому видишь, что на литургии ты не можешь, как обычно, вспоминать о всяких неприятных людях и нервничать, питать ненависть, злобу, – все это утихает. И не потому, чтобы тебя там вдруг стало клонить ко сну, а потому, что там ты вспоминаешь о тех реалиях, о которых я тебе говорил: что Бог тебя любит, что то, что мы делаем здесь, – это хорошо, однако преходяще, оно подобно перелетным птицам, относительно, ограниченно, оно вовсе не что-то грандиозное.

Наше сердце услаждается, потому что там мы ощущаем истину, и не просто ощущаем истину, а сами становимся истинными, мы входим в истину Божию, и все остальное нас уже не огорчает.