Источник - стр. 113
Состоялось скромное празднество в честь баала бури, и Либама танцевала перед собравшимися. Глаза у нее были потуплены, как ее и учили, но дважды она бросила взгляд прямо на Урбаала, и снова он не усомнился, что она подает ему сигнал. Завершив свой эротический танец, от которого Урбаал воспламенился желанием, она исчезла, и жрецы вывели четырех давних проституток, одна из которых была преподнесена Урбаалу. Эта идея показалась ему омерзительной, и он отказался выйти вперед, но Тимна, которая понимала все, что происходит, шепнула ему:
– Если ты будешь так вести себя, тебя убьют.
И Урбаалу пришлось изобразить готовность подняться по ступеням. Но когда он оказался наедине с этой дежурной жрицей, то ничего не смог сделать. Он даже не увидел в ней женщину, хотя та обнаженная стояла перед ним, и о его поведении, разочаровавшем проститутку, было доложено жрецам, которые преисполнились подозрений. Они вспомнили его реакцию на Либаму и догадались, что у Урбаала на уме.
Охваченный безнадежной страстью, Урбаал всесторонне продумал, как убить Амалека. Он встретит его на улице и всадит ему копье в грудь. Куда потом бежать? У него не было времени утруждать себя такими подробностями. Смерть, если его поймают? Перед его глазами неизменно стояло смеющееся лицо Амалека, веселое выражение которого внезапно сменится ужасом, когда Урбаал кинется на него. В святилище он много раз репетировал этот смертельный прыжок. Он услышал приглушенный голос Тимны, которая в ночной рубашке стояла рядом с ним:
– Муж мой, зло день за днем овладевает тобой. Могу ли я помочь тебе?
Урбаал был в таком состоянии, что плохо понимал, кто она такая. Он посмотрел на ее стройную фигуру и смутно припомнил, как они радовались, когда она забеременела тем сыном, который потом сгорел в пасти Молоха. Он увидел это смертное пламя и вздрогнул. Затем он вспомнил те безмятежные дни, наполненные такой любовью к Тимне, которую он сейчас испытывает к Либаме, но более глубокой, более возмужавшей. Он увидел в Тимне улыбающуюся Астарту бытия и смутился. Тимна мешала ему, и он вытолкал ее из комнаты.
Не отступаясь от своей цели, она упрямо вернулась и сказала:
– Урбаал, если ты будешь упорствовать в своем сумасшествии, твои оливки погибнут. Забудь эту проститутку. Забудь Амалека.
С силой схватив ее за руку, он хриплым от ярости голосом спросил:
– Откуда ты знаешь про мои страхи?
– Этой ночью ты планировал убить Амалека…
– Откуда ты это знаешь?
– Урбаал, – мягко призналась она, – я часами была рядом с тобой на улице, дожидаясь, когда придет пора помочь тебе.