Истинный принц - стр. 24
– Вкусно, – стонет моя фея после первого укуса. – Просто песня!
Этци качает головой, ровно с тем диапазоном, которого позволяет добиться радиус движения ее палки.
– Песня – это стихотворно-музыкальное откровение, а не жирный комок масла и муки! Неужели я единственная в этом доме, кто отказывается от соблазнов быстрого, но вредного наслаждения?
Клубничная глазурь пончика тает на моих губах, оставляя сладко-фруктовое послевкусие. Зубы не встречают сопротивления, мягкая выпечка распадается на языке, пока я неожиданно не наталкиваюсь на твердую марципановую сердцевину, которая чувственно крошится, источая ароматы ванили, рома и абрикоса.
Нет, я не могу отказаться от этого вредного наслаждения. Как только последний кусок пончика тает у меня во рту, мне непреодолимо хочется следующего. Дверной колокольчик звенит с безжалостной твердостью и последовательностью барона фон Хёка, но мои пальцы уже непоколебимо сжимают еще один пончик.
– Звонят! – говорит Этци так громко, будто я глухая.
– Я ем, – отвечаю я. – Можешь открыть ему сама, я не твоя прислуга.
– И как это будет выглядеть? – спрашивает Этци. – Почему бы тебе, наконец, не позволить Испе́ру нанять для нас больше персонала? Совершенно неуместно дочери дома открывать дверь.
– Я не хочу, чтобы в доме были посторонние люди.
Колокольчик звенит снова. На этот раз – нетерпеливо, но мне-то что до этого? Я в торжествующем неведении наслаждаюсь вторым пончиком. Каждая минута, в течение которой мне не приходится терпеть рядом странное создание знатного рода из далекой страны, оборачивается временем обретенного счастья. Этци замечает мое упрямство и обращается к моей фее.
– Моя дорогая, может быть, ты могла бы?..
– В прошлый раз он называл меня крестьянской бродяжкой, – обиженно заявляет фея.
– Потому что ты села на его шляпу и тем самым привела ее в абсолютную негодность. Эта шляпа была изготовлена на заказ! В самом Толовисе!
– Тогда он не должен был класть ее на мою табуретку в гардеробе. Я всегда надеваю там свои зимние сапоги.
Звонок раздается в третий раз, и меня охватывает тайная надежда, что барон сдастся и уйдет. Этци, вероятно, думает о том же. Потому что вмиг забывает о своей образцовой позе прямой палки, вскакивает и несется к двери.
– Жаль, – говорит моя добрая фея.
– Не волнуйся, – с набитым ртом выговаривает Каникла. – Он не захочет есть. Он никогда ничего не ест! Так что нам останется достаточно.
Через несколько минут до моего слуха доносится голос барона.
– Это правда? – взволнованно спрашивает он. – Его Высочество пребывает здесь, в доме? Мне сказали, что меры предосторожности были организованы лично принцем Испе́ром!