Истинный борец - стр. 3
«Ненавижу?.. Но я не могу ненавидеть кого-либо. Этого не может быть! Все люди братья мне… – думал Никита. – Я всех люблю»
Он так испугался того, что его вера вот-вот рухнет, и жизнь его снова станет бессмысленной, что весь вечер провел в молитве и чтении Евангелия.
Хотя он не прекратил внутреннего обращения к Богу, он как будто чувствовал, что Он мало-помалу покидает его. Больше всего Никиту пугало то, что он не мог найти причину этого его отдаления от Бога. Он искал ее где-то извне, вместо того, чтобы заглянуть внутрь себя.
В течении нескольких месяцев Никита старался снова обрести Бога, никак не замечая того, что от этого поиска он становился только злее и требовательнее к окружающим.
В один из таких дней, когда он перечитывал Евангелие, желая найти в нем ответ о своем внутреннем состоянии, его посетило такое резкое и сильное желание выпить, что от неожиданности он лег на кровать и застыл в оцепенении. Только глаза выдавали всю катастрофичность его положения. Все его тело пульсировало и обжигало, его лихорадочно трясло, холодный пот выступил на лбу; Никита покраснел от нехватки воздуха. Его переполняло сильнейшее в его жизни желание выпить. Сознание его совершенно помутнело: он не мог ни противиться этому сильному чувству, ни противостоять ему усилием воли.
Он безоговорочно сдался, не проявив ни малейшего усилия. В его осознании время от времени появлялись вспышки света. Но ничто не могло спасти его от падения. Проявив слабость, он в слезах просил у Бога прощения.
Глава 3
«Как? как я мог это совершить?» – неустанно думал Никита. Он ежеминутно укорял себя в этом поступке, оскорблял себя, молился и каялся Богу в совершенном зле, обещая больше этого не повторять. Этот проступок поставил под сомнение всю его веру, и свел на нет все его добрые дела.
Никита был противен себе. Он не мог скрыть от себя своего же сокрушительного падения.
«Что мне люди?.. – говорил он сам с собою. – Я упал в глазах Бога… Для меня это хуже и больнее всего»
Никите действительно стало все-равно, что о нем подумают. Ему было только важно любить Бога и ближнего, служить Ему делом любви. Но то, что он совершил было выше его понимания, и как бы отодвинуло центр тяжести от того, что было для него действительно важно, в какую-то другую неизвестную сторону. Никита сам не замечая того, с каждым новым днем переставал служить Богу добрыми делами, и все больше думал о том, почему он так поступил, почему он снова запил. Чем больше он думал об этом, чем больше нравственно корил и обвинял себя, тем ему становилось дурнее. Упав в своем всегда спокойном и счастливом расположении духа, он понемногу сделался тем, чем боялся сделаться больше всего на свете, – он сделался раздражительным и, в некоторой степени, злым человеком. Он стал грубить близким, резко отвечать им, находил в них что-то несовершенное, указывая на их ошибки, и всегда ходил в недовольном настроении. Он стал невыносим сам себе, но никак не мог остановиться осуждать.