Истинное счастье дракона, или цветочная лавка попаданки - стр. 29

– Вот видишь, как замечательно помогать людям, – улыбнулась я, разворачивая свёрток, и едва удержалась, чтобы не запрыгать от радости, как Лёля.

В промасленной бумаге оказалась аппетитная половинка жареного кролика, а рядом – золотистая душистая булка.

И как только она дотащила такую тяжесть?

– Как-как, – фыркнула сорока, картинно потирая шею крылом, – взяла и дотащила. А что прикажешь, бросить посреди дороги? Кстати, булочкой не угостишь?

Я послушно раскрошила половину свежей булки, параллельно утоляя собственный голод. Когда последние крошки исчезли с тарелки, я поделилась с Изабеллой новостью о первой покупательнице.

– А-а-а, – протянула Лучезарная с хитрым прищуром, – а я-то решила, что ворчливый кактус тебе настолько надоел, что ты перетащила его в подсобку. Ну и сколько же выручила?

– Вон, полюбуйся, – кивнула я на прилавок. Сорока, взмахнув крыльями, спорхнула со стола.

– Мдэ… – она выстроила монеты в аккуратную башенку, – негусто, моя хорошая. Придётся преподать тебе урок финансовой грамотности, а то пойдёшь по стопам Глэдис. Та тоже при всех возможностях жила как скромница, хотя могла бы отхватить себе половину Рейнграда.

Я молча покачала головой. Какая разница, сколько денег, если цветы помогают людям справиться с тоской по близким?

– Лучше просвети меня насчёт местных денег.

Спустя десять минут я уже знала, что медяки здесь зовутся искрами, серебро – лунниками, а золото – солнецами.

– Тебе отдали шесть искр и лунник, – подытожила Изабелла. – Для понимания: буханка хлеба – три искры, сытный обед с первым, вторым и компотом – лунник. А на три сотни солнцев можно отгрохать себе приличный домик, а не ютиться в двух комнатушках.

– Не забывай, я здесь всего на три месяца, – мягко осадила разошедшуюся сороку. – Подниму лавку, найду достойную преемницу и прослежу, чтобы её встретили как полагается, а не помидором в лоб.