Истинное счастье дракона, или цветочная лавка попаданки - стр. 14
Я и с четырьмя не знаю, что делать, а тут их штук тридцать, не меньше. На полу, полках и в стареньких плетёных кашпо. И все хлопают глазками, ждут чего-то.
– А вы как… – начала я, но проглотила окончание фразы, услышав знакомую трещотку – в зал откуда-то снарядом влетела взъерошенная Изабелла, сжимая в клюве увесистую золотую монету.
– Глазам не верю, – охнула пернатая, выплюнув монету на стол. Та с дребезжанием закрутилась на ребре и с громким шлепком упала набок, явив моему взору портрет какого-то важного бородача. – Вот уж точно родная кровь! Кажется, нам пора открываться, причём уже сегодня!
Открываться?
– Как это вообще могло произойти? Я же не чувствую в себе никаких изменений! – прошептала я, как только ко мне вернулся дар речи.
– Магия, она такая, – глубокомысленно заметила сорока, погрозив болтунам-растениям пером, как пальцем, и те мигом убавили громкость. – Как первая ночь на новом месте?
Сделав глубокий вдох, я рассказала про ночные события, не утаивая ничего от сороки:
– … а потом захлопнул дверь прямо перед носом! Кстати, здесь есть кто-нибудь, кто может сменить замки? Желательно такие, чтобы от чужого прикосновения виновника било током. Или как у вас тут магия работает.
Изабелла проглотила смешок, готовый вот-вот сорваться с её клюва, и на вопрос ответила вопросом:
– Есть хочешь?
Очень, – смущённо кивнула, прижав ладонь к урчащему животу. – Но про замки надо обязательно…
– Тогда марш приводить себя в порядок! – бесцеремонно перебив, скомандовала сорока. – И надень что-нибудь, прикрывающее коленки. Глэдис была пониже тебя ростом, хотя фигура у неё была хоть куда. А я пока раздобуду завтрак и всё-всё тебе расскажу – и про лавку, и про соседей! Терпение, моя дорогая, будет воз-наг-раж-де-но!
Умывшись и заплетя косу, я надела строгое лиловое платье, которое доходило почти до щиколоток. Когда вернулась в зал, наговорившиеся цветочки с наслаждением расправляли листья, а Изабелла уже вовсю расклёвывала узелок на каком-то свёртке. Я поспешила ей помочь, и тут же в нос ударили соблазнительные ароматы ветчины, сыра, а также свежей выпечки.
Желудок снова предательски заурчал, и я, не теряя времени, соорудила несколько аппетитных бутербродов.
– М-м-м, вкуснотища, – простонала я, кусая свежую, ещё тёплую сдобу с сочной ветчиной. – Расскажи всё, что знаешь, мне уже не терпится приступить к работе.
“И отвлечься от тоски по дому”, – додумало за меня подсознание.
Изабелла, довольно поклёвывая крошки, начала свой рассказ:
– Знаешь, хоть я и была помощницей Глэдис – таких обычно называют фамильярами, но даже я не знала, как именно она оживляет цветы. Говорила, что не имеет права раскрыть этот секрет, но её последовательница обязательно поймёт, как это делается.