Истинное «наказание» для трех волков - стр. 33

Наконец, Кэррол. Казалось, что он вообще здесь один. Один за этим столом, в этой комнате и в этом мире. Он никуда не спешил, он наслаждался едой, напитками, наслаждался воздухом вокруг. Как будто вся его жизнь состояла из таких вот действий. Он делал все спокойно: отрезать кусочек мяса, опустить его себе в рот, медленно прожевать. Сделать глоток воды, обтереть губы салфеткой, повторить все по новой. Казалось бы, такие простые действия. Но Лидия не могла отвести от него взгляда. От того, как он это делает, как сжимают его пальцы краешек вилки, как он касается губами краешка стакана, обхватывая его. Он был очень красив. Волосы его были темными, чуть отросшими сзади, он носил двухдневную щетину, которая спускалась по подбородку на шею, пряталась под воротничок белоснежной рубашки, исчезала там. Кадык, выпирая, двигался, когда Кэррол глотал, и Лидия тоже сглотнула – неосознанно, машинально, повторяя его действие и отворачиваясь, потому что вынести все это было непросто.

Ужин был просто ужасный. Не из-за еды, еда была потрясающей.

Из-за напряжения.

Из-за того, что за столом сидели сразу трое мужчин, при виде которых у Лидии все взрывалось внутри. Это было слишком для нее. Слишком много разных, противоречивых, ярких чувств.

Она опустила взгляд в свой десерт и начала молиться, чтобы ужин скорее закончился.

Она нервничала.

Кэррол не смотрел на нее, но слышал стук ее сердца, он мог чувствовать, как она сжалась, скрутилась в пружину за столом, словно сейчас ее будут пытать.

О, Кэррол с удовольствием сделал бы это.

Пытал ее.

Пытал ее до тех пор, пока она не начала бы умолять.

Он бы сделал все, чтобы она скулила, кричала, ждала…

Он хотел ее трахнуть. Не думая о связи, не думая о том, что теперь их жизни – это одна жизнь, и больше нет никакой свободы, индивидуальности, нет никакого «я», есть только мы четверо, и больше ничего.

Кэррол хотел уложить ее на кровать, раздвинуть ей ноги и войти в нее. Войти грубо, сразу на всю длину, наполнить ее собой. Чтобы она двигалась навстречу, выгибаясь, чтобы ее внутренние стенки плотно обхватывали его член, и он скользил в ней, благодаря естественной смазке, очень быстро и гладко.

Он хотел взять ее за бедра и размашисто входить в нее – с каждым разом все глубже, приближая ее и себя к оргазму. Пока она не закричала бы под ним, а сперма не полилась бы прямо в нее, потому что у него не было бы сил терпеть…

На стол с грохотом упала вилка, и Кэррол вздрогнул.

Лиз подняла руки вверх.

– Господа, я очень рада здесь находиться, но в этой комнате пахнет сексом, как в каком-то дешевом притоне. Не могли бы вы сдерживать свои желания, хотя бы пока я ем?