Истинная для Ягуара - стр. 11

Я терпеть не могу торги людьми. Это, на мой взгляд, настоящее зверство, даже варварство, которое никак не исчезнет из нашего общества.
Никогда никого не покупал, а тут увидел девчонку и купил.
А как было не купить? Маленькая, худая, коленки-локти торчат, на испуганном заплаканном лице одни глаза светятся. Вот за эти глаза и купил. Живые, умные, пронзительные, хоть и испуганные до слез.
Её продавали недорого. Вчерашняя школьница, никаких умений и навыков. Мать умерла, оставив её без средств для жизни. И чем думала, когда рожала?
Таких больших в детдома не берут уже, учиться у неё денег нет, на работу просто так тоже никто не возьмет. Вот и продают таких, как она, в рабство. А там уж как повезёт, к кому попадёшь.
Сейчас, глядя на как всегда сосредоточенную Лину, мне хотелось думать, что ей повезло тогда. Её купил я. Дал образование, работу, жилье. У неё хорошая страховка, она ни в чем не нуждается… За эти пять лет она стала моей помощницей. Лучшей помощницей за всё время, что я работаю. А это уже, ни много ни мало, тридцать лет! И эти четыре года, что она сидит в моей приёмной – одни из лучших.
Я не сразу её туда посадил. Сначала, после абсолютно спонтанной покупки, я не знал, куда её деть.
Пожалел ли я тогда, что купил Лину?
Да. Сразу же, как заплатил ту смешную цену за неё и посадил в свой автомобиль. От неё пахло цветами, кровью и безнадегой… Всё это так било по мозгам, что я открыл все окна в машине, а как приехал, отправил её в лабораторию. Мне нужно было, чтобы её полностью обработали и наконец-то лишили запаха, который в буквальном смысле сводил меня с ума.
Потом пристроил её уборщицей и почти забыл о ней, пока не нашёл её, забившуюся под лестницей в подсобке. Она тихо плакала, размазывая слезы по щекам, баюкая раненую руку.
– Что случилось? – я схватил её за руку, пытаясь рассмотреть рану.
– Ничего… – она всхлипнула и покорно опустила голову.
– У тебя на руке рана. Что случилось? – снова повторил свой вопрос, злясь… на себя в первую очередь за то, что совершенно не интересовался девчонкой последние полгода.
– Я ударилась, – тихо прошелестело рядом.
– Ты же знаешь, что я могу проверить всё по камерам?
Она вскинула свои огромные испуганные глаза и тут же скривилась от боли. Датчик её эмоций пиликнул, сообщая мне, что она злится. На меня злится? За что? За то, что пришёл сейчас к ней и пытаюсь разобраться?
Ерунда какая-то…
– Один день. Ты сейчас добавила себе еще один день.
– Меня ударили, – она расправила плечи и снова посмотрела на меня, теперь уже с безразличием во взгляде. Словно заморозилась изнутри, отгораживаясь. И это разозлило меня ещё сильнее.