Истинная для трех волков - стр. 18
Разве что однажды...
Возможно, она слишком много думала о происходящем, но на вторую ночь ее присутствия в доме ей показалось, что шаги эти затихли у ее двери. Как будто он шел мимо, но зачем-то остановился. Соул увидела тень под дверью и сердце ее начало колотиться с невероятной скоростью. Ей стало страшно.
Она натянула на себя одеяло – прямо до самого подбородка – а потом решила… Нечего ей бояться. Как там ее назвали? Гостьей? Верно. И если она так нужна им для спасения брата, то вряд ли кто-то станет на нее нападать.
А вот стоять и подслушивать под дверью она не позволит.
Соул встала и на цыпочках прокралась к двери. По пути она захватила вазу со стола – откуда она тут только взялась? Как будто кто-то ставил бы здесь цветы – в комнате, где никто никогда не появляется.
Мысленно она сосчитала до трех, а потом дернула дверь на себя, и комнату залило ярким светом.
Комната Соул находилась на втором этаже, ступеньки были крутые, а перила – невысокие.
Рем стоял, подпирая их пятой точкой, и взгляд его не предвещал ничего хорошего.
Появление Соул в дверях с вазой наперевес вряд ли его удивило. Соул вспомнила – ах, да, точно. Оборотни, отличный слух, все эти фишки.
– Почему ты шарахаешься под моей дверью? – спросила она, вцепившись в свое «оружие».
Рем свел брови.
– Это моя дверь. И мой дом. Где хочу, там и шарахаюсь.
Он был каким-то бледным, с испариной на лбу. Соул подумала, что этому парню не помешало бы выспаться. И перестать быть хамлом.
– Я не чувствую себя в безопасности, когда ты… Что ты делаешь?
Он подошел ближе. И еще ближе. Пока их тела не оказались на расстоянии всего в один сантиметр. Прищурился, повел носом.
– Хочу кое-что проверить.
– Тебе в детстве не рассказывали, что нюхать других людей – нехорошо?
– Нет. Мне в детстве говорили, что запах – лучший источник знаний о человеке, – его горячее дыхание обожгло шею. Соул сама не поняла, почему покрылась мурашками. Еще секунда, и ее начнет колотить… – Ты боишься.
– Ты путаешь страх и злость…
– Нет, ты меня боишься, – губы его сжались. Соул показалось, что он сейчас оскалит клыки, и она отвернулась, борясь с желанием забежать в комнату, хлопнуть дверью и подпереть ее кроватью. – Почему?
– Может быть, потому что вы с братом поймали меня, связали и несколько часов держали в душном кабинете без возможности сходить в туалет или выпить стакан воды?
– Нет, – радужка его глаз сверкнула красным, а потом снова приняла человеческий, темно-коричневый цвет. – Не поэтому. Ты боишься того, что с тобой делает мое присутствие. Ведь вам, людям, это нравится, верно?