Истинная для Грифона - стр. 24
– Тебе что-нибудь налить? – Виттор поймал себя на мысли, что впервые обращается к ней.
– Водки, – отозвалась она с какой-то обреченностью.
– Мне неизвестен этот напиток, – ответил он ровно. Наверное, девушка иностранка.
Виттор налил в стакан янтарный грапф. Отпил немного, оценивая вкус напитка, ожидая, пока девушка сделает выбор.
– Я буду то же, что и вы, многоуважаемый вит Дрейсон. – Виттор чуть не поперхнулся. В ее устах слово «многоуважаемый» звучало как ругательство. – В вашем вкусе я не сомневаюсь, ведь вы выбрали меня.
Это что, сарказм? «А девушка с характером», – хмыкнул про себя Виттор.
Но это хорошо, в женщине должна быть страсть. Плеснув и ей грапф, он направился к девушке. Она безропотно приняла напиток, стараясь не касаться пальцев Виттора. Мелкими глотками выпила грапф, даже не поморщившись и словно подражая ему. Странно, в девушке не ощущалось страха, скорее настороженность. Обычно люди опасаются двуликих. И только тогда Виттор припомнил, что, по словам Алисии, девушка потеряла память. Наверное, поэтому и страха нет.
Находиться в такой близости от нее, вдыхать ее аромат, рассматривать ее лицо, фигуру и не прикасаться оказалось невыносимо. Виттор протянул девушке руку, чтобы помочь ей подняться с кресла. Поставив пустой стакан на тумбочку, она неуверенно вложила пальчики в его ладонь. Такие хрупкие, маленькие, стоит сжать сильнее и можно сломать. Виттор дернул девушку к себе. Она ахнула от неожиданности, уперла ладонь в его грудь, подняв изумленный взгляд. Но стоило ей оказаться в его объятиях, как последние капельки здравого смысла истаяли.
Виттор подхватил ее на руки и рванул к кровати, намного превышая обычную человеческую скорость. Девушка, если и заметила, вида не подала. Лишь вновь ахнула, когда он чересчур резко положил ее на кровать и распахнул на ней платье. Грифон внутри него ревел, и это был еще один тревожный звоночек, который Виттор благополучно проигнорировал. Ведь его зеленоглазое наваждение лежало перед ним. Полностью обнаженная, намного более прекрасная, чем даже в его мечтах. А губы слаще самых смелых ожиданий. Мелькнула мысль о том, что он сейчас целовал человека, шлюху. Но и она была отброшена как несущественная. Потому что его одолевало единственное желание – овладеть своей женщиной.
Почти в беспамятстве он расстегнул брюки, со стоном наваливаясь на девушку и не отрываясь от сладкого поцелуя. Девушка вскрикнула, вся сжавшись вокруг него от боли. Новый стон сорвался с уст мужчины, настолько узкой она была, настолько горячей.
– Моя, – прошептал он, заставляя себя не двигаться, чтобы дать ей возможность привыкнуть к нему. Привыкнуть к мысли, что отныне она принадлежит ему.