Истинная для дракона. Меч трёх стихий - стр. 4

Ящер резко останавливается. Я бы улетела вперёд, если б не перехватившая меня за талию сильная мужская рука. Я разеваю рот, как вытащенная из воды рыба, сердце колотится как сумасшедшее. Я удивляюсь, что оно бьётся, а не остановилось от ужаса. Выдернуть меня из дрёмы криком «Огонь» – сродни садизму.

Отряд замер на пригорке. Внизу в ложбине полыхают сосны. О боже, лесной пожар. Это же опасно.

– Деревня горит, задери меня ханг, – рычит один из воинов. – Проклятые чампы, больше некому. Ваше… Рэйнер, мы будем вмешиваться? Не наша территория.

– Вперёд, – командует высочество по имени Рэйнер. 

И всадники послушно посылают своих необычных скакунов вниз по склону, быстро набирая скорость. Они их не понукают, не пришпоривают. Всё происходит в молчании. 

Вот только куда же вы в лоб, на неизвестную опасность?

Это у вас так принято? А с флангов зайти? Разведку послать? Вас же всего два десятка, а если их там больше?

– Держи девчонку, – я не успеваю опомниться, как меня перебрасывают на соседнего ящера. И молодой воин с недовольным лицом перехватывает меня поперёк тела. – Останешься здесь.

– Я с вами, – его юный голос полон возмущения. 

– Заткнись, Берси, – рявкает громадный воин: – Там огня и без тебя хватает. Выполняй!

Ящер со мной и недовольным юнцом тормозит. Инерция бросает меня вперёд. Пользуясь этим я отстраняюсь от него. Мне совершенно не хочется прижиматься к пахнущему едким потом парню, особенно после нескольких часов, которые я провела в более приятных объятиях. 

– Сиди уж спокойно, девка, – бурчит он, глядя вслед удаляющимся соратникам. Изо всех сил демонстрирует свою взрослость, а самому, поди, лет пятнадцать или шестнадцать. Сын полка. А гонору.

– Я тебе не девка, – вырывается у меня.

– А кто? – у него челюсть отвисает от удивления. Но он тут же ухмыляется. В его глазах появляется интерес. И мне это не нравится. – На пацана не похожа. А ну если я сейчас проверю? 

И этот сопляк своей ручонкой пытается залезть под меховушку.

– Ах ты ж, козёл! – пользуясь тем, что теперь он придерживает меня только одной рукой, я выворачиваюсь и соскальзываю с лошади, чёрт, с ящера, и тут же ойкаю, оступившись.

В голеностопе раздаётся противный хруст. От боли на глазах выступают слёзы. Но я сдерживаю крик и отпрыгиваю в сторону на здоровой ноге.

– Куда? – рявкает он, и низкие грозные нотки срываются в тонкий юношеский дискант.

А то и тринадцать, автоматически думаю я. Щенок наглый, проверит он, и отпрыгиваю ещё чуточку дальше.

И в этот миг что-то похожее на длинную плеть сшибает мальчишку с ящера наземь. Он пытается подняться, но плеть превращается в удавку, стягивающую его шею, дёргает, и он, хрипя, падает навзничь, хватаясь руками за шею. Пальцы его проходят сквозь петлю, не зацепив, как сквозь… песок.