Истинная для демона, или Коснись моих воспоминаний - стр. 21

– Эй, че творишь! – голос парня привел меня в сознание.

Я сжимала рукой его телефон с такой силой, что он не мог вырвать его.

– Лучше отдай. Знаешь, сколько сейчас седьмые айфоны стоят?! – озабоченно затараторил он.

– Не больше, чем человеческая честь! – рявкнула я, пихнув ему в грудь мобильник. – Не смотри видео.

– Бешеная стерва! – донеслось мне в спину.

Я прибавила шагу и оказалась в классе. Шум и гам здесь никогда не прекращались, поэтому трудно было понять, все веселье из-за видео или из-за чего-то другого.

– Козел, – я подошла к Паше и ударила по щеке.

Звук вышел таким громким, что все замолчали и посмотрели на нас. Я резким движением рук заправила выбившиеся пряди волос за уши. Чувствуя, как в груди кипит ярость, а дыхание сбивается, я схватила блогера за воротник.

– Ты сказал, что это пранк! – кричала я, задыхаясь. – Я же ясно сказала: тебе крышка!

Паша смотрел на меня удивлёнными глазами.

– Долохова, больная, что ли? Все пранкеры свои видосы на ютуб заливают! – ответил он, вцепившись руками в мои запястья.

Кожа натянулась и противно заныла, словно мне опять делали крапиву, доводящую до слез.

– Удали! Удали! – я не могла ясно мыслить.

Словно снова вернулся приступ, когда можно было только орать и плакать, а тело вовсе не слушалось.

Ответная пощёчина заставила меня замолчать. Я заморгала, пытаясь понять, как это произошло. Рядом стояла Вера: она хмурилась и нервно очищала ногти под идеальным маникюром. Щека предательски заныла, и я поняла, что Вера оцарапала мне кожу.

– Значит, так, истеричка! – она убрала мои ослабленные руки от воротника Паши и оттолкнула в грудь, которая тут же отозвалась болью. – Не смей лапать Пашку! Он мой! А ты, противная лесбиянка, должна быть наказана, поэтому я сделаю все, чтобы видео посмотрела вся страна!

Я почувствовала, как дрожит нижняя губа: от гнева, от обиды и от бессилия. Развернувшись, я выскочила из класса, и бросилась к лестнице.

Дыши: глубокий вдо-ох, вы-ыдох – пульсировала мысль. Я добралась до школьного двора, села на землю и прижалась спиной к стене.

Только сейчас поняла, что дрожат руки. Я поднесла их поближе к лицу, но дрожь все не унималась. Обхватив одной рукой другую, закрыла глаза и сосчитала до десяти.

Почему этот кошмар повторяется? Почему кто-то позволяет себе лезть в интимную жизнь другого человека?

Я вспомнила Анжелу: ее огромные светлые глаза, широкую улыбку и дружелюбный смех. Когда моя подруга превратилась в жертву стереотипов? Почему она позволила родителям стрясти деньги с моей бабушки?

Не понять мне ее мотивов. А ведь мы дружили восемь классов! Это почти вся жизнь!