Истинная для чудовища - стр. 3
И вместо приглашения в академию она получает предложение выйти замуж.
Отгоняя грустные мысли, Виолла взглянула на сидящую напротив неё лэри Шону Форс, её маму.
Женщина изящно раскрывает веер, быстро начинает обмахивать им грациозную, как у лебедя, шею, разгоняя душный воздух, наполненный летним липовым цветом.
— Нужно было воспользоваться телепортом, — стонет она.
— Это не тактично, мама.
— Знаю, но на улице такая жара, что дышать нечем.
Виолла берётся за ручку и приоткрывает стекло.
— Благодарю, родная, — выдыхает лэри.
Шона Форс ценительница шика и комфорта, всегда потакает своим слабостям, используя частенько в своих интересах, делая это так деликатно, что другой не замечает, как начинает исполнять все её прихоти. Но положительное в ней всё же имелось. И это, пожалуй, перевешивало чашу весов — она научила всех членов семьи строить отношения на доверии. Умела расположить любого и очаровать своей непосредственностью. Даже саму Виоллу.
— Ты всё о нём думаешь? — вдруг интересуется она. — Ну и достался тебе в мужья этот айсберг.
И это тоже было одним из умений родительницы — проникать в мысли и занимать собой пространство.
— Если ты так считаешь, почему тогда согласились выдать меня за него?
Виолла напускает равнодушный вид, будто эта тема разговора ей так же скучна, как однообразный вид за окном.
— Ну скажешь, — ёрзает она на месте. — Виолла, с тобой совсем не интересно.
Несмотря на все усердия мамы воспитать из неё чуткую нежную лань, Виолла всё же пошла в отца.
— Неужели ты к нему совсем ничего не испытываешь? — подаётся вперёд женщина. — Ну признайся, расскажи о своих чувствах, переживаниях? Может, у тебя есть вопросы? Как ты себя чувствуешь рядом с ним? М?
Виолла отводит взгляд, чувствуя только неловкость, вспоминая утро. Эти вопросы слишком личные, и единственное, что она испытывает, это… Виолла спотыкается на этой мысли. Что она чувствует? Разочарование, переживание, тяжесть?
— Скучно, мама, — отвечает честно. — В замке нет никаких развлечений, кроме библиотеки. Кстати, некоторые фолианты такие древние! Отец бы позавидовал! Я только приступила к их изучению, и знаешь, что я…
— Стоп, Виолла, — протестующе выставляет Шона ладонь, прерывая. — Я тебя не о том спросила.
Глаза Виоллы тускнеют, а губы смыкаются в угрюмую линию. Женщина откидывается на спинку сиденья, поправляет своё шикарное атласное платье цвета морской волны.
— Пожалуй, я возьму свои слова обратно. Сочувствую лэру Эрдману, что ему попалась такая… зануда.
— Мама! — округляет девушка глаза.
— А что? — саркастически хмыкает. — Даже нет, не так, пожалуй, вы друг друга стоите, — заключает она, оставаясь в полном удовлетворении от своих рассуждений.