Истинная для Альфы - стр. 62
Она порывисто вздохнула:
- Рандольф…
- Ты моя, Алексис, ты должна принадлежать мне добровольно. Ты создана для меня, девочка, а я для тебя и иной правды нет. И ты, моя Луна, должна признать этот факт. Чем скорее ты смиришься, поймёшь, тем нам будет проще.
Девушка вцепилась в его плечи, но сцепила после пальцы на шее, чтобы он не почувствовал, как они дрожат.
Рандольф склонился, алчно поцеловал.
От долгого и неторопливого поцелуя всё двойственное существо Алексис затрепетало, тело изогнулось, прижимаясь к крепким мускулам.
- Умница, - прохрипел, углубляя поцелуй, зная, что это не Алексис, а её волчица берёт над ней верх и вынуждает девчонку подчиняться, отвечать на близость своего истинного.
Его язык властно исследовал её рот, а Алексис поймала себя на мысли, что ей это нравится.
Когда он оторвался от её губ и заглянул в зелёные глаза, комната едва не пошатнулась перед девушкой.
- Это поцелуй совсем не такой, как было с другими, - внезапно ляпнула она. Сказала, а потом поняла, что именно она сказала. Не стоило его так злить.
Но, вопреки её ожиданию, Рандольф не злился. Знал, что она говорит это, чтобы досадить ему.
- Я очень на это надеюсь, моя Луна, – Рандольф медленно принялся её раздевать.
Алексис часто дышала, почти не заметила, как оказалась обнажённой перед ним. Его ладони легли на упругие полушария, подушечки пальцев медленно двигались вокруг розовых вершинок, сводя с ума, полностью лишая самообладания. Из её горла вырвался тихий всхлип, когда пальцы замерли на сосках.
- Я знаю, что ты хочешь меня, - услышала его хриплый голос, но так и не смогла возразить, наблюдая, как поспешно он избавляется от одежды.
А после смотрела, как он склонился и губы оказались там, где только что были пальцы. Дыхание Алексис участилось, пальчики вцепились в его волосы.
Руки Рандольфа скользнули к округлым желанным бёдрам, погладили живот, ягодицы. Подняв Алексис на руки, отнёс на кровать. А после Алексис утратила связь с реальностью. Его губы были повсюду, они изучили каждое сокровенное местечко на её теле, доводя поцелуями до грани.
Его жаркие, обжигающие ласки были столь чувственными, что Алексис едва дышала, руки и ноги ослабели. Сражение против собственных чувств она позорно проиграла.
Алексис приняла на себя тяжесть мужского тела, выгнулась, тихо вскрикнула, когда одним сильным толчком Рандольф ворвался в неё до конца. Боли больше не было, лишь чувство наполненности, она словно впитывала в себя его несгибаемость, силу, власть и мощь. Всё это было в ней.
Она принимала. Подчинялась, капитулируя, вручая себя ему.