Иссык - стр. 4
История наша.
Сель вас унёс.
Бог в вечность принёс.
В водах потока вы полегли.
За муки свои покой обрели.
Лене стало неловко, будто бы она пришла на могилу к близкому человеку не взяв цветов.
– Надо бы цветочков нарвать.
Благо вокруг недостатка в них не было. Среди сочной альпийской травы пестрели лимонно-жёлтые лютики, нежно-голубая дикушка-герань, и какие-то насыщено синие, похожие на колокольчики.
Димаш протянул ей букетик, от которого веяло пряной свежестью. Лена не смогла удержаться, поднесла букет к носу, жадно втянула воздух. И закашлялась. С хрипом, со свистом. Димаш побледнел.
– Что с тобой? Ты в порядке?
– Баллончик… в рюкзаке… – Лена выдавливала слова, борясь со спазмами, – в левом кармашке… достань.
Через пару минут, к великому облегчению Димаша, всё закончилось. Лена запаковывала баллончик с сальбутамолом обратно в рюкзак.
– У тебя астма что ли?
– Да. Но это не страшно. Такие приступы редко бывают. Только когда цветёт что-нибудь этакое. Хорошо, что баллончик взяла.
– Да уж, – выдохнул Димаш.
– Ладно. Не грузись. Всё нормально будет, – она подмигнула и опять поглядела на крест. О чём-то задумалась.
– Ты чего?
– Христианский крест на мусульманской земле. Неожиданно.
– Хм, – Димаш почесал нос. – Мусульманской-то мусульманской, только вот… в душе каждого казаха, на глубоком архетипическом уровне, укоренён степной дух тенгрианства.
– Вот ты завернул! – Лена рассмеялась. – Пафосно как!
– Да это не я завернул, – Димаш грустно улыбнулся, – это дед мой. Он историк. Всю жизнь тенгрианство своё изучает.
– А что за вера такая?
– В верховного бога Тенгри. Это бог неба. В злого подземного бога Эрлика. В кучу других богов и богинь. Но главное – в души предков, с которыми мы якобы связаны навсегда. Муть, короче, языческая. Ты точно в порядке?
– Абсолютно.
– Ну тогда под рюкзаки, и вперёд!
*
Они поднимались, по уже потерявшей весь свой асфальт дороге, на огромную, перегородившую ущелье перемычку.
– Это плотина, – пояснял Димаш. – Её восстановили искусственно. После той катастрофы. А сейчас, – они, тяжело дыша, приближались к кромке, – ты увидишь то, чего никогда не забудешь.
Лена ахнула. Её изумлённому взору открывалась фантастическая панорама. Там внизу, в обрамлении покрытых мохнатым лесом гор, над которыми в неприступной вышине парили ледяные башни острых вершин, величаво раскинулось исполинское зеркало непредставимого цвета.
«Цвет голубого бриллианта?» – подумала Лена, пытаясь найти сравнение.
– Цвет забайкальского берилла, – подсказал Димаш, будто бы прочитав её мысли. – Пётр Тян-Шанский так о нём написал. Это из-за горной муки. Ледники тают и приносят с собой частички скальной породы.