Исследование взаимоотношений в Российской Армии - стр. 72

Так что молодому солдату и его близким можно дать такое напутствие: пишите письма; от всего остального служивый будет благополучно избавлен.

Старослужащий – совсем другое дело; у него уже гораздо больше возможностей как в отношении посылки, так и денежного перевода. В то же время к письмам он относится гораздо прохладнее, так как у него появляются другие отдушины, а сам он становится эмоционально черствее. Писем он тоже практически не пишет: уже нет первоначальной бури эмоций, обо всём уже сказано, да и домой скоро. Иногда доходит до того, что за старослужащих письма домой пишут молодые.

Самый элементарный и вместе с тем самый сложный вывод я смог сделать только по прошествии четырёх месяцев пребывания в армии. Простота вывода меня сначала просто шокировала: дедовщина представляет собой не что иное, как разделение военнослужащих не просто по сроку службы, но по социальному статусу; а уже социальный статус определяется продолжительностью службы. Неравенство на этой основе глубоко вошло в жизнь армии, и она без него просто немыслима. Дедовщина была, есть и будет, покуда существует русский тип менталитета и социальная организация русских. Она проистекает из глубинных их качеств, удобна офицерам, а для солдат естественна и облегчает жизнь.

Это может показаться диким, но дедовщина действительно в некотором смысле облегчает солдатам жизнь по сравнению с уставщиной: при ней старослужащие живут припеваючи, почти ничем не ограниченные, избавленные даже от некоторых ритуалов уставщины, а молодые видят, к чему стремиться. Последующее включение в число «избранных» для молодых служит стимулом, светом в конце тоннеля и делает службу хоть немного осмысленной в условиях поголовного падения нравов. Сказывается также общее уважение к уже прослужившим год и прошедшим все круги ада старослужащим – уважается их опыт и выпавшие на их долю испытания. Уважение это сродни отношению молодых воинов к матёрым ветеранам или общему уважению племени к старикам. Поэтому просто взять и убрать дедовщину невозможно, – для этого понадобятся другой человеческий материал и другая армия.

Дедовщина исчезает только в условиях войны или иного крупного социального потрясения. В условиях огромной войны она почти пропадает в масштабе всей страны; в небольшой войне – в районе конфликта (то же справедливо и для любого крупного потрясения). Конечно, она не пропадает совсем, но нивелируются многие её негативные составляющие: деды уже не требуют полностью их обслуживать, больше озабоченные вопросами выживания всего подразделения, и организуют молодых лишь на выполнение приказов и в интересах такого выживания.