Испытательный срок - стр. 29
Тогда Мошков завертел головой, нашёл глазами Максима Игнатьева и повернулся к нему.
– Говори! – потребовал он.
– Чего? – не понял Максим.
– Почему промолчал? Видел же эту дрянь в окне! Почему не сказал?
– Пошёл ты! – рявкнул Максим. – Придурок! Чего ты ко мне цепляешься всё время?
– Убью! – Мошков кинулся к Максу, но после первого же шага полетел на землю, сбитый с ног ударом Эллины.
– Встать! – заорала она, пиная Мошкова ногой в бок. – Встать, ублюдок!
– Да пошла ты! – орал в ответ Мошков, пытаясь подняться, – ноги дрожали, и он никак не мог встать.
Максим просто стоял над Мошковым, с интересом наблюдая, как тот ворочается на земле. Точно так же – спокойно и с интересом – смотрела на Мошкова и Катя. И во взгляде её было что-то неестественное, какое-то необъяснимое веселье. Словно только что произошло что-то забавное, над чем после можно будет вдоволь посмеяться у костра.
– Макс! – хрипло каркнула Эллина. – Ты видел?
Игнатьев пожал плечами.
– Видел бы – предупредил, – совершенно спокойно ответил он.
– Видел ты, видел, Макс. – Мошков всё-таки встал на ноги и теперь злобно смотрел на Макса.
– Если бы я хоть что-то заподозрил, – ответил Макс, – я бы сказал. Что же я, враг себе, что ли? Эта дрянь могла и на меня броситься.
– Могла, – неожиданно спокойно заявил Мошков. – Но не бросилась. На них она бросилась, а не на тебя.
– И что? – с неподдельным интересом спросил Макс.
– И то!.. – ответил Мошков.
Все замолчали, переводя недоуменные взгляды с Игнатьева на Мошкова. Минуты две царила тишина. Потом Юрий робко кашлянул. Эллина от этого звука вздрогнула и встрепенулась.
– Прыжок! Пойдёшь со мной, – приказала она. – Первым. Вторыми – Малахов с Катей. Потом – Игнатьев с Дарьей. Последним – Коновалов. Вперёд!..
До конца дня не переставая моросил дождь. Серая, мрачная и почти пустая Москва в такую погоду становилась ещё более серой и выглядела бедной сироткой. Постепенно начали сгущаться сумерки. Чёрно-синяя бездонная масса долго висела над городом, не решаясь опуститься. Она то робко обволакивала пустые головы полуразрушенных многоэтажек, то вновь сползала и отплывала подальше, в страхе, что её заметят.
Эллина продолжала идти не останавливаясь. Шла она, а значит, шла и команда. У всех на лицах читалась безумная усталость, но командир не думал о привале, а следовательно, об отдыхе надо было забыть и остальным. Оставалось ждать, когда Эллина устанет.
Ближе к ночи дождь усилился. Крупные холодные капли били усталых путников по лицу, но они продолжали идти. Воздух намертво застыл ледяной массой, призрачная водная пелена повисла между небом и землёй, словно не желая пропускать людей вперёд. Серые бездушные глыбы, бывшие некогда жилыми зданиями, словно бездомные псы, беспомощно съёжившись от холода, озирались по сторонам в поисках несуществующего укрытия. Тёмно-серое небо стало почти чёрным, и лишь молнии изредка освещали мрачный небосклон, пламенеющий на горизонте непонятными, пугающими багровыми сполохами. Эллина наконец остановилась.