Испытательный срок для киллера - стр. 2
– Ну-ка, хватайте ее за руки – и в стороны.
Надежда разогнала всех, оставила только Валю и еще одного парня поспокойнее, Кирилла Михайлова, велела им держать руки, а сама приподняла Ленину голову и побрызгала водой, но ничего не помогало.
Наконец дозвонились до медпункта. Фельдшер Алевтина Ивановна была на месте, поняла все с полуслова и, несмотря на полноту и пенсионный возраст, собралась за пять минут и взлетела на пятый этаж, не дожидаясь лифта, который опять где-то застрял. Едва взглянув на Лену, она распорядилась на бегу:
– Валентин, мигом беги звонить в больницу, пусть срочно «Скорую» высылают, вот телефон. Надежда, стой тут, держи руку, я укол сделаю.
После укола Лена немного затихла, но ничего не говорила и никого не узнавала. Надежда обтерла ей лицо губкой, пены больше не было. Алевтина ощупала Ленину голову, сказала, что, может, обойдется без сотрясения мозга, а диагноз поставят в больнице. Прибежал Валя, потребовал Алевтину к телефону. После пятиминутного разговора Алевтины с больницей на повышенных тонах «Скорая» приехала довольно быстро. Лену положили на носилки, накрыли одеялом и унесли. Она глядела в потолок бессмысленным взглядом и по-прежнему молчала. Алевтина собрала Ленины вещи, сказала, что поедет в больницу на «Скорой», а оттуда позвонит.
После ухода санитаров в секторе повисло тягостное молчание. Потом открыли форточку, поставили на место разбросанные стулья и немного оживились. Валя Голубев подошел к Надеждиному столу.
– Ну что, народ, давайте, что ли, чайку попьем все-таки для бодрости. Жалко Ленку, но, может быть, обойдется там. Татьяна, ставь чайник-то.
– Уж давно стоит, сейчас закипает, – невозмутимо отозвалась Полякова.
– Да? Так что, Лена питание успела включить? А ключ от щитовой где?
– Может, там, в дверях остался?
– Пойду посмотрю, пока никто из начальства на него не наткнулся.
Валя вышел, но через две минуты появился в дверях в таком виде, что сотрудники испугались повторения истории с Леной Трофимовой. Волосы у него стояли дыбом, безумные глаза бегали по сторонам, так же как Лена, он силился что-то сказать, но не мог.
– Елистратыч, ты чего? – охнул кто-то.
Однако Валя все-таки был не двадцатисемилетней молодой женщиной хрупкого сложения, а здоровым крепким мужиком на пятом десятке, отцом двух взрослых сыновей, спортсменом и начальником сектора. Поэтому он в обморок не упал и в истерике не забился. Все подбежали к нему, затормошили, он сделал над собой усилие и заговорил.
– Р-растудыть твою! – Валя пустил отборным матом. – Там, в щитовой, Никандров повесился!