Испытания сионского мудреца - стр. 21

«Ну, доктор, молодец! За пол года развернули у нас иглоукалывание и гипноз, хорошая такая посещаемость! Если честно, я не думал, что вам удастся за такой короткий промежуток времени всё это организовать! А, Силке, какого врача я купил! И это моя заслуга! Правда, доктор!» – через неделю сообщил Шнауцер мне и Силке. «Конечно!» – согласился я. «Это, Силке, лучший врач в Германии!» – похлопал Шнауцер меня по плечу. «Я знаю», – согласилась и Силке. «Да и в России такие на дороге не валяются», – добавил я скромно. «Я вам охотно верю, – и Шнауцер согласился, – но знаете, доктор, жалко, что вы не занимаетесь ещё и психотерапией! Вы ведь лучший психотерапевт, которого я когда-либо встречал! И я вас ведь купил в первую очередь, как психотерапевта и даже ведущего! Жалко только, что вы не Facharzt (врач специалист)! Но мы вам можем помочь через нашего профессора, я с ним поговорю!». «Это нереально», – возразил я. «Ничего нет нереального», – недовольно поморщился Шнауцер. «В Германии требуется много часов самопознания, а это время и деньги!» – попытался объяснить я проблему. «Ничего, всё сделаем! А вы возьмите пока немного: парочку, пять, шесть больных для психотерапии и работайте с ними!». «Ну, вот и взялись за настоящих евреев!» – понял я. «Нет! – сказал я резко. – Вы же видите, что я целый день занимаюсь акупунктурой и гипнозом, в день более 20 больных! Это всё равно, что танцевать на двух свадьбах одновременно!». «Scheiße (говно)! – буркнул Шнауцер. – А жаль, такой хороший врач!».

«Ну что, доктор, усыпили уже своих больных, а теперь сами гуляете?!» – как бы весело поинтересовался Шнауцер, встретив меня в вестибюле через два дня. «Да, загипнотизировал, а теперь бегу в туалет, чтобы на следующем гипнозе не обделаться!» – так же весело согласился я. «Ну, ну…», – мрачно произнёс Шнауцер. «Доктор, у меня спина болит, можете помочь?» – обратился на следующий день Шнауцер, вновь в вестибюле. – «Могу». «А когда?» – не отставал Шнауцер. «Давайте сейчас», – простодушно предложил я. «А почему сейчас?! Вам что, делать нечего, всегда время есть?!» – ехидно спросил «тяжело больной» Шнауцер. «А у вас что, так сильно болит, что можете ждать?!» – в свою очередь ехидно уточнил я. – «Могу». – «Ну, тогда через два – три дня приходите». – «Хорошо, доктор». «Хорошо», – ещё более добродушно ответил я. «Да, доктор, хорошая у вас работа, хорошо устроились!» – произнёс Шнауцер, придя через три дня, после моего напоминания ему. «Да, неплохая», – согласился я. «И деньги хорошие, а доктор!» – издевался Шнауцер. «Терпимо», – согласился я. – «Я никому, знаете, столько не плачу, сколько вам! Вы почти, как Oberarzt – замглавврача зарабатываете у меня!» – «Я ещё больше зарабатывал в Зигхайме!». «Поэтому и закрылась та клиника, потому что Краускопф так много платил! – отпарировал Шнауцер. – Я не Краускопф, доктор!». «Я это сразу понял», – согласился я. «Пусть ваша жена тоже у меня работает, – предложил Шнауцер, лежа на животе, пока я ему с чувством втыкал иглы в его пошлый зад и жирную поясницу. – Почему она дома сидит, тоже, наверное, хороший врач. Мне её жалко, пусть работает, я её согласен взять на 300 Ђ! Пусть с вами работает, сможете больше больных принимать! Она ведь тоже колет, да? Конечно 300 Ђ немного, но остальное, доктор, вы сможет ей со своей зарплаты доплачивать! Если я ей много дам, то придётся, налоги и страховку ей платить и мало останется! И у меня расходов будет больше. Вас, доктор, что интересует нетто или брутто?». «Нетто», – согласился я. «Вот и будет у вашей жены «нетто»! – сказал Шнауцер. – Доктор, мне очень было неудобно лежать! – объявил в конце недовольный Шнауцер, после освобождения его от игл. И бодро вскочив с жёсткой кушетки, выплюнул попавшую ему в рот бумагу от гигиенической подстилки вместе с любимым словом Scheiße (говно), добавив: – Как больные это терпят?! Кушетка плохая, не такие должны быть для акупунктуры! И остальное должно быть лучше!». «Я вас всё время прошу купить хорошие кушетки!» – согласился я. – «Хорошо я подумаю, доктор». «И к тому же, когда у пациентов боли, они не замечают таких тонкостей, как «неудобно»! Они рады, когда боли исчезают!» – пояснил я Шнауцеру. «Действительно, немного помогло», – сыграл Шнауцер уже роль благодарного больного.