Испытание реализмом. Материалы научно-теоретической конференции «Творчество Юрия Полякова: традиция и новаторство» (к 60-летию писателя) - стр. 9
То, что он представился Скабичевским, – некоторая подсказка читателю. Бойцовский характер литературного критика ХIХ века А.М. Скабичевского, защитника интересов разночинцев и народников, известен образованному русскому человеку. Надо сказать, что его попутчик сразу прореагировал на знакомый культурному сознанию образ: «Странно. Мне показалось, что вы – Панаев…» [2, с. 4]. И это тоже своеобразная характеристика бизнесмена. Собеседником писателя оказался человек эрудированный, который знает психологические типы прошлого (Панаев был известен своей мягкостью и уступчивостью, тем, что ему не удавались цельные образы и сильные характеры). Как выяснится спустя несколько минут, мягкие панаевы неинтересны новым русским. Представленный же Поляковым герой-повествователь – борец, его вопросы пропитаны ядом. Он сразу же вступает в словесный поединок с нагловатым попутчиком.
Шарманов: «Бросьте! «Человек с принципами» – это всего лишь щадящий синоним к слову «неудачник»…
– Значит, «беспринципность» – всего лишь синоним к слову «преуспевание»?
– Вы со всеми такой вредный или только со мной?
– Нет, не со всеми. Но если бы народом был я…
– Я бы давно уже был на вилах! – засмеялся Павел Николаевич. – Какой вы злой! Вы, наверное, просто бедный?» [2, с. 6].
Чувство собственного достоинства «Скабичевского» вызвало уважение Шарманова и желание поведать историю своей болезненной и такой неромантичной любви – историю предательств и трагедии утраты.
Павел Николаевич переносит нас назад, в начало 1990-х, в то самое время, когда «те, кто был никем… стал всем» [2, с. 8]. Шарманов, недоучившийся «почти отличник» авиационно-технологического института, действительно незаурядная личность. Помимо нюха на прибыль он обладает определенным общекультурным багажом. Его речь не лишена яркости, его сознание выдает в нем человека начитанного. Например, эпоху первоначального накопления капитала осуществляли, по его мнению, «гавроши капитализма» [2, с. 6].
И как раз именно на это время приходятся годы студенчества, женитьба на нелюбимой женщине, забеременевшей от него, – больше по расчету (нужна была московская прописка), чем из благородства, его первые шаги в бизнесе («сторожил авиационный музей под открытым небом и в нехолодное время за пятерку <…> в большой грузовой вертолет пускал бездомную парочку – покувыркаться на брезенте») [2, с. 9]. Но так как «бордельный бизнес никогда не привлекал героя» – манила авиация, то Шарманов основал кооператив «Земля и небо» (арендовал вышку для прыжков с парашютом), чуть позже создал «Аэрофонд».