Испытание на прочность. Сборник рассказов - стр. 23
– Какая ты молодец, Виталий Семенович у тебя и ухожен, и вовремя накормлен, и погулять выводишь, прямо нянькой при нем!
На что Лида, выкатив серо-зеленые глаза, как-то слишком откровенно ответила:
– Тоня, а ты знаешь, какая у него пенсия, какие льготы, какие сбережения? Да я бы одна на свою учительскую зарплату эту дачу ни в жизнь не подняла!
Соседка чуть не прыснула от такой голымой расчетливости, но удержалась, покивала со значением. В другой раз Лида ей с такой же неудержимой болтливостью объяснила, что и зарплата у нее в гимназии теперь с хорошими приварками. Растолкуешь состоятельному родителю, что отпрыск самостоятельно из троек не вылезет, и глядишь, в репетиторы наймут. Два-три таких оболтуса – и зарплата удвоится. Нет, что ни говори, а новое время учителям новые возможности открывает. Если не зевать, кумекать башкой.
Выскакивали из Лиды и папанины просторечные словечки, и бабская корыстная психология. Сумела она мужа убедить, что пора ей самой за руль садиться, при его-то возрасте рискованно автомобиль водить.
– Но я на твоей "Ниве" ездить не смогу, – смущенно развела она руками, – надо иномарку покупать, автомат.
Он согласился, и Лида в своем внутреннем самоощущении подпрыгнула еще на одну ступеньку. Годы летели стремительно. Как-то незаметно и она уже в возраст вошла, тот самый, при котором "баба ягодка опять". Вот тут в супружеской жизни все ярче начал вырисовываться дисбаланс. Семеныч гулял по садовой тропке, неуверенно переставляя ноги, спрашивая у соседки самым вежливым голосом: "А вы тут давно гостите, что-то я вас не припоминаю…" А сама Лида на ходу еще вовсю крутила бедрами, вернула в обиход русалочий хохоток, повадилась на курорты ездить одна. Виталия Семеновича ловко устраивала на это время в санаторий – на обследование и лечение. Он был вполне этим удовлетворен.
С дочкой, правда, начались непредвиденные осложнения. Лариска как-то незаметно подросла, обрела и голос, и замашки мамкины. А вот распорядиться расчетливо данными не умела, как ни вразумляла ее мать. Кавалеры у неё были какие-то несолидные, в кожаных косухах, ботинках военного образца, с серьгами у кого в носу, у кого – в ухе. Лида повысила в общении с дочкой напор голоса в децибелах, прибегала к жесткой изоляции от вредных компаний – ничего не помогало! Ларка ни учиться не хотела, ни работать, что-то там покуривать начала. Получила от матери оплеуху-другую, в ответ стала и ночами пропадать, бог весть где.
– Как со всем этим свою личную жизнь устраивать? – жаловалась Лида Тоне через забор. Соседка у нее давно уже исповедальней служила. – А годы-то бегут, неужто я в своей биографии так и ограничусь Семенычем? Будто и не жила по-бабьи!