Исповедь старого молодожена - стр. 14

Дело в том, что в своем советском детстве я неоднократно предпринимал попытки следить порой за девичьим купаньем: на прудах, речках, затонах и запрудах. Только, вот незадача, мне ни разу не удалось застать девичьего купанья.

Зато однажды мне удалось застать купанье пьяного голого мужика на нашем дачном пруду, и это зрелище оказалось настолько страшнее купания красного коня Петрова-Водкина (из общего было только ржание и мотив водки), что в итоге оно стало для меня системно определяющим: с того дня мои отношения с женщинами были обречены.

Я тащился к своим сорока на холостом ходу вовсе не потому, что у меня что-то не в порядке с рычагом переключения скоростей. Все это время я искренне хотел доказать Маргарите Павловне из «Покровских ворот», что умалишенных все-таки регистрируют, но была одна проблема.

Дело в том, что знакомиться с незнакомками – это не мое. И никогда не было. Я мог пригласить на свидание только в одном случае: если мы знакомы с моей избранницей сто лет, я видел ее медицинскую карту со всеми анализами и знаю всех ее родственников до пятого колена.

Конечно, я не раз срывался с резьбы. Возможно, это слишком сильное определение для легкого флирта. Скорее всего, в аналогичных ситуациях большинство мужчин вообще не заметят поворота винта и даже за отверткой в карман не полезут. Но все мои попытки вопреки поговорке оказывались пыткой, и каждая новая избранная мной избранница неизменно превращалась в минус еще одну жену.

Как тем летом в начале девяностых, когда я ехал в трамвае и слушал в плеере кассету Doors. Я стоял, а подо мной сидела девушка. Несколько раз она пронзительно смотрела на меня снизу-вверх. От этого ее взгляд становился немного щенячьим, нежным. И вдруг я понял, что она со мной говорит. Я вытащил из ушей наушники.

– Вы не могли бы переспать? – спросила меня девушка.

Это было странно. Сколько же вокруг странных людей, успел подумать я. Но вслух ответил совсем другое:

– Могу.

А в тот день, несмотря на всю свою стеснительность, я действительно мог. Причем, не только с ней, я мог бы переспать даже с тогдашним секс-символом Натальей Негодой, появись она в ту секунду в трамвае. Накануне я впервые прочитал «Тропик рака».

– Ну, так перестаньте, – сказала девушка.

Так вот что на самом деле она произнесла минуту назад, а я из-за Doors неверно расслышал: «Вы не могли бы перестать?»

Только после слов девушки (в их второй, более поздней редакции) я наконец осознал, что последние три остановки без остановки настукиваю по спинке ее сиденья мотив «People are strange».